Лирико-драматическое сопрано

Из польских артистов в памяти остались несколько человек. Вероятно, не потому, что их там не было больше, а потому, что я попадал в оперу почти всегда на спектакли с русскими или итальянскими гастролерами. Скажу только о четырех певцах, не уступавших киевским или одесским артистам, а порой и итальянским гастролерам.
Исполнительница большинства сопрановых партий Гелена Збоинская-Рушковская имела крепкое лирико-драматическое сопрано, гибкое и подвижное, была музыкальна, хорошо фразировала, прекрасно держалась на сцене, но не отличалась достаточным для ее репертуара темпераментом. Со временем развивалось ее мастерство, и уже с десятых годов нашего века она стала известной гастролершей.
Тенор Генрик Држевецкпй обладал довольно большим голосом, которым он неплохо владел, хотя не без странного недостатка: манера брать верхи была похожа на стрельбу высокими нотами. Эти ноты были металличны и прочны, но каждая из них атакировалась самостоятельно, как бы после люфт-паузы, не вытекая из предшествующих звуков.
Баритона Виктора Громбчевского я слышал в небольших сравнительно партиях Януша в «Гальке» и, кажется, Фредерика в «Лакме», поэтому судить о нем мне трудно. Голос его мне показался большим, но по тембру не очень интересным.
Больше других привлекал чудесный бас Аристодемо Силлих. У него был большой и в то же время очень мягкий голос. Благородная эмиссия хорошо обработанного «бархатного» звука ласкала слух, потому что хорошая эмиссия звука сама по себе драгоценна. Прекрасная фигура и явное актерское дарование выделяли Силлиха даже в небольшой партии Вальтера («Вильгельм Телль») рядом с Баттистини.Замечательную певицу — сопрано Янину Вайду-Королевич я слышал много раз в Варшаве и Киеве в период 1903—1909 годов в разных ролях и должен сказать, что такой Тамары в «Демоне» и Дездемоны в «Отелло» я больше, пожалуй, не встречал.
Искусство этой певицы стояло на самом высоком уровне. Прекрасный от природы и отлично обработанный голос, выразительная внешность и яркий драматический талант, большая музыкальность и благороднейший темперамент — таковы были художественные средства Вайды-Королевич. В моих впечатлениях она успешно конкурирует с такими прекрасными сопрано, как москвичка М. А. Дейша-Сионицкая, замечательные итальянские сопрано Берленди и Беллинчпояп. Начав с колоратурного репертуара (Виолетта, Джильда), Королевич постепенно расширила его и с огромным успехом пела Тамару, Татьяну, Лизу, Дездемону, Аиду, Кармен.
Поэтичное исполнение Вайдой-Королевич партии Тамары действительно говорило о Востоке, плач над гробом князя вызывал слезы в зрительном зале.
В роли Дездемоны Королевич была бесконечно обаятельна. Дуэт с Отелло в финале первого акта она пела с таким очарованием, как будто ей самой только шестнадцать лет и она впервые встречается с любимым. Ее разговор с Отелло о Кассио был полон глубокого недоумения. «Отчего так сурово звучит твой голос?» Ни капли упрека в этом вопросе, одна тревога. Здоров ли он? Таким суровым он может быть только потому, что болен. Недоумение не оставляет ее и когда она начинает монолог «Если только я провинилась». Последние три такта перед ларго трепетали мольбой виолончельно-минорной кантилены.