Матильда Феликсовна Кшесинская, пользовавшаяся в театре неограниченным влиянием

Много выступал в лазаретах в благотворительных концертах и я. Нередко приходилось выезжать в окрестности, иногда довольно далеко. В памяти остался и один в известной мере «специфический» выезд в Ревель (ныне Таллин) на концерт в пользу инвалидов войны, который устраивала прима-балерина Мариинского театра, бывшая одно время любовницей царя, Матильда Феликсовна Кшесинская, пользовавшаяся в театре неограниченным влиянием.
9 февраля 1915 года она устраивала грандиозный концерт в Ревеле. Для исполнителей, ввиду высокого положения Кшесинской, был дан отдельный поезд из четырех пульмановских вагонов. Кроме артистов «белой кости», то есть императорских, были приглашены В. И. Павловская-Боровик и я для исполнения двух сцен из опоры Массне «Таис» и нескольких вокальных номеров.
Приехали мы в Ревель утром, нас повозили по городу, затем у генерала-коменданта был устроен завтрак, после которого артист Мариинского театра Г. А. Боссе повел меня побеседовать с Кшесинской в ее салон-вагоне.
Знаменитую балерину мы застали в очень скромном платье за штопаньем балетных туфель, хотя тут же сидела ее портниха и листала «Журнал для всех».
Матильда Феликсовна была очень любезна, заверила нас, что собственноручно заштопанные туфельки — это залог успеха. Л когда в салон вошел дирижер Лачинов, ходивший куда-то за военными новостями, завела разговор на тему о неудачах армии. Вспомнила разгром армии Рененкампфа под Кенигсбергом и со злобой в голосе добавила:
— Больно много немцев у нас осталось на высоких постах. Напрасно мы им всем верим.
На обратном пути, когда мы поздно засиделись в вагоне с организатором нашего концерта (тоже человеком с немецкой фамилией), я поинтересовался материальными результатами поездки. И выяснил, что стоимость отдельного поезда, оплата некоторых артистов и прочие расходы съели почти всю выручку.— Зачем же было затевать такое предприятие? — спросил я.
— Для подъема духа города-крепости,— ответил мне собеседник.
* * *
В начале войны в армию было мобилизовано много артистов и других деятелей театра. Никаких льгот им не предоставляли. Печать во главе с А. М. Горьким протестовала против отправки театральных деятелей на фронт, справедливо требуя беречь не такие уж многочисленные кадры деятелей культуры. Уже в сентябре 1914 года правительство спохватилось, что закрытие театров может вызвать уныние в народе, и решило, мобилизуя артистов, направлять их в те части войск, которые служили базой для пополнений и переформирований. Артисты получали военную форму, проходили какие-то начальные этапы военного обучения, но отпускались в театры на репетиции и спектакли. Многие вообще жили дома и отбывали военную службу только выступлениями в казармах или лазаретах. На певцов была возложена дополнительная обязанность исполнять в положенные дни церковных служб религиозные песнопения.