Осень1921 года

Появилась «оппозиция его величеству Рабиспросу», в шутку мы называли себя «подпольщиками», но наша фронда отнюдь не была засекречена от ВЦСПС. Член ВЦСПС, дирижер Ювенал Митрофанович Славинский, один из организаторов Всерабиса и долголетний его председатель как до слияния, так и после разлияния, сказал мне как-то в тот период в шутку:
— Нужна ловкость рук и никакого мошенства. Действуйте, потому что решение о слиянии было принято безособого энтузиазма, это была дань моменту, но скоро преобразуется и образуется.
Осенью 1921 года по предложению бывших руководителей бывшего ЦК Рабис решили организовать в Петрограде спецпальпую газету, которую назвали «Вестник театра и искусств». Ее посвящали общетеатральным делам, но исподволь подливали в нее «яд разлияния»: в виде жалоб на те или иные неудобства, на отсутствие прямых связей со своими членами, на невозможность помогать образовавшимся в то время группам безработных и т. д.
Как только выяснилось, что центральное правление Рабиспроса не очень возмущается областной «самостийностью», было решено придать органу более боевой характер, тут уж понадобился человек, который мог бы себя целиком посвятить развитию газеты. И выбор пал на меня. Мне было очень трудно принять это предложение, потому что мне, как и другим беспартийным товарищам, усердно и честно работавшим с партийным руководством профсоюза, было неловко на ходу перестраиваться. В начале 1918 года нам было очень трудно охватить непривычным взором преимущества государственной антрепризы перед частной. Но едва мы успели на деле убедиться, что ни при какой частной антрепризе о таком размахе просветительской деятельности, какую явила национализация театров, школ и музеев, не могло быть и речи, как была введена новая экономическая политика. Закрытие или сокращение деятельности того или иного учреждения отзывалось в душе большой болью. Опять-таки мы плохо понимали нэп: нэповский призыв «красных купцов», «красных антрепренеров» казался нам кощунством. Западная буржуазная печать кричала о возврате капитализма, и мы, в частности я, как будто потеряли почву под ногами.
Так как все это по времени совпало с настойчивым предписанием врачей оставить сцену, я стал подумывать об уходе и от какой бы то ни было общественной работы: я перестал верить в собственные силы. Но мои партийные товарищи были прозорливее меня и сказали: ты имеешь возможность вести дело так, как тебе подсказывает твоя литературно-художественная совесть, мы будем тебе помогать, попробуй себя на новом поприще.
Ревностный читатель всей театрально-музыкальной прессы, я начиная с 1918 года с огорчением констатировал постепенное отмирание ежедневного «Обозрения театров»,кугелевского еженедельника «Театр и искусство» и сокращение места, уделяемого искусству в газетах. Правда, рождались какие-то новые журнальчики, но они были недолговечны. Академические театры, например, издавали журнальчик «Бирюч», но после выхода пяти или шести номеров он прекратил свое существование. Летом 1918 года была сделана попытка создать орган Центротеатра под названием «Вестник театра и искусств».