Агония Малера

Крушение Малеровского симфонического замысла—высшим напряжением которого была VIII симфония, сознание неудачи бетховенианской миссии—этой мелкобуржуазной утопии в условиях раздираемой классовыми противоречиями империалистической Европы—приводят Малера—в качестве одного из следствий—и к изменению инструментальной структуры его последних произведений. Две посмертные симфонии—(«Песнь о земле» и IX)—результат страшного кризиса, полной катастрофы мелкобуржуазной иллюзии возможности всеобщего братства, катастрофы всего гуманистически-идеалистического мировоззрения композитора. Отречение, трагическое сознание глубокой бесплодности дела собственной жизни, последнее самоуглубление в ожидании скорой и неотвратимой смерти—составляют содержание этих произведений Малера.

Быть может, только в последних опусах Бетховена драма одиночества находила столь потрясающее выражение).

Отпадает идеал о рецепции «Оды и радости»—отпадает для Малера и сверхчеловеческий оркестровый аппарат. «Песнь о земле» и IX симфония написаны в принципах камерной инструментовки. Это—своеобразный атеистический реквием, лишенный каких бы то ни было намеков на аффектацию, позу, мелодраму, загробное утешение или ожидание будущих блаженств. Агония усталого, высоко цивилизованного европейца, с часами в руках следящего за приближением смерти.