«Песнь о земле» Малер

«Песнь о земле»—шестичастичная симфония-кантата для тенора (в 1-й, 3-й и 5-й частях) и контральто или баритона (в четных—2-й, 4-й, 6-й частях). Словесно-сюжетный материал—тексты китайских лирических поэтов VIII в. нашей эры—Ли-Тай-По—«китайского Гете», Чанг-Теи, Монг-Као-Иена и Ванг Вея, известных Малеру по немецкому переводу Ганса Бетге. Однако в музыке Малера нет ничего китайского в филологическом или этнографическом смысле; никакой экзотики или стилизации, никаких архаизмов. Китай для Малера—как бы символ омертвевшей цивилизации, о которой возможен лишь миф. Первая часть—«Застольная песнь о бедствиях земли». Ее центральный образ: освещенная луной, торчит на могильной плите кладбища обезьяна, прорезывая неистовым воем благоуханную тишину южной ночи. Общий колорит части—дикий, возбужденный, фантастически — жуткий, с пронзительными воплями валторн и засурдиненных труб, перекрикивающими визг, рев и свистящие тремоло деревянных, струнных и глокеншпиля. Отчаяние, горечь, ирония, экстаз, опьяненность, демонизм доминируют в музыке. Среди оргиастических звуков, мастерски вводится контрастная лирическая кантилена.

Вторая часть—«Одинокий—осенью» меланхолический колорит увядания земли и осыпающихся желтых листьев, безучастно повторяющаяся фигура аккомпанимента у засурдиненных скрипок, усталая, монотонная песнь гобоя, говорящая о пустоте и одиночестве; внезапный, страстный взрыв,—и опять однообразное журчанье скрипок и приглушенные вздохи гобоя. Следуют три контрастирующих части: третья, озаглавленная «О юности», четвертая—«О красоте» и пятая—«Пьяница весною». «О юности»—гениальное по своеобразному мастерству миниатюрное скерцо: в зеркальной воде пруда отражен фарфоровый павильон, где, чинно рассевшись, болтают юные друзья. «О красоте»—медленный менуэт, прерываемый взрывом неистового марша: молодые китаянки рвут цветы лотоса на берегу реки; внезапно проносится бурная кавалькада юношей на взмыленных конях; и одна из девушек, тщетно пытаясь сохранить гордый вид, смотрит долгим и страстным взглядом вслед умчавшимся всадникам.

Пятая часть—трагикомический диалог между пьяницей, просыпающимся на пороге дома, и птичкой, щебечущей высоко над его головой на ветке о пришествии весны.

Три интермеццо кончены; исчезли видения—молодость, весна, дружба, застенчивая девичья улыбка… Последняя, центральная часть—«Прощание»—возвращает нас к основной теме—одиночеству и смерти. Это—потрясающая песнь в больших трех строфах, каждой из которых предшествует речитативный рассказ; перед третьим речитативом—траурное оркестровое интермеццо. Преобладает состояние приглушенной, почти беззвучной скорби. В конце части—примиряющий до-мажор: вечно голубеет небо, вечно белеют вдали снежные вершины гор, вечно обновляется весной земля; человек уходит в последнее свое странствование. Все тише становятся серебристые звуки арф, челесты и мандолины; как-бы истаивает в воздухе основной мотив у флейт в низком регистре—последние повторения темы земли. До предельного pianissimo доводится последний неразрешенный аккорд до-соль-до-ми-ля.