Метнер был полон колебаний

Как ни образны и свежи метнеровские ремарки, главное — в их практической значимости. «…Не только вся агогика и динамика, лиги, акценты и т. д. и т. п., но и словесные обозначения, — писал Нейгауз, — …поясняют смысл музыки и помогают ее исполнению» . В этом выводе — суть проблемы. Мы вправе называть сочинения Метнера блестящими образцами педагогики. Все вплоть до скрупулезного хронометража пьес призвано помочь исполнителю услышать авторский голос, найти верную точку отсчета для творчества. Не стоит забывать о том, что Метнеру доводилось слушать свои сочинения и в ученическом исполнении. В этих случаях необходимость таких советов он ощущал особенно остро. Ремарки Метнера в какой-то степени (и немалой!) обрели значение зеркала его творческих воззрений.Безраздельная верность роялю заключала в себе и определенную опасность, которой Метнер не избежал. Его творчество, лишенное простора и демократичности оперного и хорового высказывания, было ограничено в жизненной «циркуляции». При всем мастерстве письма это не могло не сказаться на популярности наследия, инструментального в своей основе. Неизвестны попытки обращения Метнера к оперному жанру . Впрочем, к оркестру Метнер несомненно тянулся, хотя долго сторонился симфонического письма, не имея возможности слышать замыслы в реальном звучании. Не случайно инструментовка Первого концерта отняла у Метнера даже больше времени, чем создание клавира. Сожалея об отсутствии опыта, Николай Карлович нередко подвергал сомнению свою способность инструментовать. Э. К. Метнер разделял это беспокойство и утешал: «Можно 1000 раз жалеть, что ты ушел в рояль вместо оркестра, но раз это так, то надо это принять и не насиловать себя» .
Трудно подвигалась и оркестровка Второго концерта. Метнер обратился к Рахманинову с просьбой посмотреть партитуру при возможной встрече в Париже: «Как ни мало я о себе воображаю, но дилетантом не чувствую себя вообще в музыке, кроме оркестровки… Я прямо до дурноты дошел в своих напряженных попытках определять с той же точностью и верностью выбор инструментов оркестра, с какой я привык определять гармонию и все другое в своем сочинении… Не перестаю читать и партитуры и книжки разные, но это мало помогает… Беспокою Вас сейчас своими ламентациями только потому, что должен же, наконец, доинструментовать готовый уже Концерт, впредь же решаю не браться больше не за свое дело» .
Не владея каждым из инструментов, Метнер был полон колебаний в правомерности своей «оркестровой бухгалтерии». Самокритичность Метнера была даже чрезмерной .
А. М. Метнер вспоминала, что «Второй концерт все же инструментовался Николаю Карловичу легче, чем Первый, а Третий — легче, чем Второй. Третий концерт — скорее собственно симфоническая музыка: здесь без оркестра нельзя не на миг обойтись, такова полифоничность авторского замысла».