Метнер был весь в ожидании долгожданной встречи с родиной,

Метнер отклонил предложение И. Гофмана нанять место профессора в Джульярдской школе . Как вспоминала А. М. Метнер, Николай Карлович не хотел связывать себя педагогической работой, но главная причина отказа представлялась более значительной: Америка еще дальше от России, поэтому оставаться здесь не хотелось.
Покидая 1 апреля 1925 года Американский континент, Метнер писал: «Если бы все ненавистные для меня трудности пути были связаны по крайней мере с возвращением домой! Но пока еще не домой. Мечтаю о Москве…»
По возвращении в Европу Метнеры поселились во Франции, и Николай Карлович стал готовиться к выступлениям в Советском Союзе. «Все последнее время, — писал он, — я страшно много работаю. Во-первых, мне хочется как можно больше нового привезти в Москву, и, кроме того, так как я сейчас почти ничего не зарабатываю, то хочется оправдать свое существование в своем главном призвании» .
Не получая откликов на новые сочинения, часть из которых была известна в Москве, Метнер начал опасаться утраты интереса к своему творчеству на родине. Эта мысль угнетала его. По всему чувствовалось, что приглашение на концерты в Советский Союз Метнер рассматривал как событие решающего значения для своей дальнейшей судьбы. Переговоры о приезде Н. К. Метнера велись сначала через Б. Б. Красина, после чего был заключен контракт с Росфилом — ведущей концертной организацией тех лет.
Метнер был весь в ожидании долгожданной встречи с родиной, Москвой, друзьями и родными. «Мы скоро увидимся в Москве, — писал он А. Ф. Гедике. — Говорю «скоро», так как окончательно начинаю терять чувство времени. С нетерпением жду своего приезда в Москву!» . «…Если бы вы знали, родные мои, с каким сердечным трепетом я думаю о своем приезде в Москву! Только бы дожить до этого!» — писал он в тот же день. И далее следует откровение, нечастое у столь сдержанного человека, как Николай Карлович: «Все последнее время мне попадались разные исторические книжки о Москве, так что я даже во сне стал часто видеть ее» .
В предгастрольный период Метнер особенно беспокоился о сроках и месте концертов. Волновала его и неясность в определении программ, поскольку в присланном проспекте неожиданно были названы и произведения других авторов. На расстоянии неурядицы, несомненно, преувеличивались Метнером, в чем он вскоре сумел убедиться.

В Москву Метнер вез около десятка новых сочинений, среди которых было немало фундаментальных работ . Если учесть, что они были созданы за один год, то станет понятной озабоченность Метнера, — премьеры сочинений в Москве значили для него слишком много. Поэтому он заботился и о подборе исполнителей для своих вокальных и скрипичных новинок. «Что касается скрипача, то для моей новой скрипичной Сонаты Сибор, пожалуй, несколько жидок. Что ты скажешь о Цыганове? Как мне быть с Назарием Григорьевичем, который, может быть, захочет сам петь мои вещи… Все это меня очень озабочивает» .
Было решено, что вокальные сочинения будет исполнять H. Г. Райский. По просьбе Метнера Циммерман послал в Москву ноты Н. Г. Райскому и Д. М. Цыганову для предварительного ознакомления.