Метнер — исполнитель
Метнер, как каждый большой художник, был наделен резко очерченной индивидуальностью. Музыка была для него не только средством общения с людьми, но можно сказать — самой жизнью. Столь же высокими устремлениями вдохновлялась и его концертная деятельность. Творчество и исполнительство тесно переплетались в искусстве Метнера. Поэтому облик пианиста был в значительной степени обусловлен особенностями его творчества. Подчеркнуть это необходимо, поскольку собственные сочинения составляли основу метнеровского репертуара.
Превосходный пианист, он, как никто другой, умел раскрыть перед слушателями дух, сущность своей музыки. «Так может играть только художник-творец, пламенным дыханием вновь созидаемой жизни наполняющий каждую фразу, выливающуюся из-под его пальцев», — писал Ю. Энгель .
Исполнительство Метнера являло собой пример принципиальности и стойкости артиста. Не случайно в его программах не находилось места для малосодержательных, бравурных пьес, рассчитанных на успех у невзыскательной аудитории. Даже в непростых условиях жизни за рубежом Метнер ни разу не поступился серьезностью и реалистической направленностью репертуара.
С первых шагов артистической деятельности очевидно стремление Метнера пропагандировать только высокохудожественные сочинения. Не Пятый концерт А. Рубинштейна, а соната «Hammerciavier» Бетховена были характерны уже для раннего периода концертной деятельности музыканта .
Через всю творческую жизнь Метнер пронес особую любовь к музыке Бетховена, которого он именовал «царем композиторов». Метнер сумел сказать свое слово в интерпретации его монументальных творений. Не раз обращаясь к любимым произведениям, Метнер оттачивал трактовку, находил все новые подробности. Известны его слова о работе над 32 вариациями Бетховена: «Вот уже шестнадцать лет, как я учу их, а все-таки не выучил» .
Свое прочтение музыки Бетховена Метнер искал не на проторенных путях. Вспомним, в частности, полемически подчеркнутую сдержанность темпа в финале «Аппассионаты», который у многих концертантов приобретает сугубо виртуозный характер. В подобных случаях стремление к броскости и внешнему блеску нарушает цельность формы, отнюдь не безразличной к темповым соотношениям между частями. Прочитав свежим взором авторскую ремарку, Метнер акцентировал не Allegro, а именно «ma non troppo», которым Бетховен предостерегал от виртуозной лихости и чрезмерной бойкости в прочтении финала «Аппассионаты». Подобный подход не только правомерен — он свидетельствует о творческой инициативности Метнера, неустанном поиске наиболее убедительных решений. Мы имеем возможность основываться лишь на единственной (да и небезупречной по самому качеству) записи фа-минорной Сонаты Николаем Карловичем. Эта интерпретация «Аппассионаты» может вызывать (и вызывает!) различное отношение, но ее цельность и логичность несомненны.