Метнер откладывал листы партитурной бумаги

Упоминание об оркестровом замысле столь значительной Сонаты не может быть отнесено к стихийно возникшим. У Метнера таких случайностей не бывало. Тем более что НиколайКарлович, по словам А. М. Метнер, надеялся, что после его смерти сумеют оркестровать не только ми-минорную Сонату, но и «Телегу жизни», обе элегии. Для танцев из «Забытых мотивов» автор написал даже образцы оркестровок. Месяца за два до смерти он сжег целый чемодан рукописей — не хотел, чтобы; «рылись и изучали процесс работы». Среди уничтоженных рукописей были и оркестровые эскизы .
Попытки инструментовать фортепианные сочинения Метнера были начаты еще при его жизни. Николай Карлович радовался тому, что «Tanzmärchen» инструментована А. К. Метнером . Одобрение автора заслужило и переложение для оркестра «Траурного марша» соч. 31, сделанное Ф. М. Блуменфельдом. Известно также, что Сказки из восьмого опуса были оркестрованы в Канаде французским музыкантом Граттоном.

Часть оркестровок, осуществленных Г. Н. Рождественским, вошла в партитуру балета «Старуха Изергиль», поставленного несколько лет назад на сцене Куйбышевского театра оперы и балета . Увлекательными замыслами инструментовки ряда сочинений Метнера делился Е. Ф. Светланов с автором этой книги.
Анна Михайловна Метнер вспоминала, что незадолго до смерти Николай Карлович говорил ей: «Жаль, что я так и не успел оркестровать вещи, которые наметил. Если бы нашелся: человек, который полюбил бы мою музыку, но только бы не раскрашивал ее, а понял все, что там есть». До конца дней Метнера обуревали замыслы, связанные с переложением его камерных сочинений на оркестр.
На этом пути оказывались не только преграды житейские, практические. Помехи творческого плана, возможно, были решающими — ведь пока мы вправе говорить лишь о полуудачах инструментовки фортепианных сочинений Метнера. Они были обусловлены сложностью «преодоления непреодолимого», о чем сам композитор склонен был говорить не без горькой иронии. Вряд ли Николай Карлович был прав, отрицая специфичность пианизма в большинстве своих созданий.
Полагать, будто Метнер откладывал листы партитурной бумаги лишь из-за недостатка времени или сложности оркестровой записи, — односторонне. Основные причины коренились глубже. Они были обусловлены прежде всего отношением композитора к колориту, его месту в творческой палитре музыканта и, конечно, существом метнеровского стиля, фортепианного в своей основе. Стиля, определившего значимость особой — метнеровской — главы в истории отечественной фортепианной культуры.