Плагальность гармоний

Широко развита у Метнера плагальность гармоний, что сближает его в ряде случаев с Чайковским и Рахманиновым. Такова подчеркнутость плагальных оборотов в Сонате соль-минор, близких по настроению и изложению к главной теме первой части Пятой симфонии Чайковского. Слышится здесь внутренняя сила, решительность активной, напряженной поступи:
С русским складом гармонии связано обилие плагальных оборотов в заключительных кадансах, как и прием ладовой переменности народных песен; последний встречается, в частности, в «Забытых мотивах»:

Такие обороты нередки у Рахманинова, например в романсах «Они отвечали», «Островок», «Над свежей могилой» .
Расширение субдоминантовой сферы, плагальность гармоний, как и частое обращение к натурально-ладовым оборотам, роднит гармонический язык Метнера и с традициями «кучкистов». Об этом можно судить по широкому использованию побочной диатоники, присущей Бородину (в частности, в квартетах) и другим «кучкистам» . Подобная диатоника нередка у Метнера в секвенциях. В Первом концерте привлекают внимание квартовые цепочки секстаккордов — композитор обогащает гармонию, не используя хроматизмы. Упомянем также доминантные и топические аккорды с пропуском терцового тона, суровым звучанием которых бывают отмечены метнеровские кадансы.
Метнеровская фактура легко узнаваема — по ритмическому богатству и тематической насыщенности, равно как и по предельной отточенности письма. Критики были недалеки от истины, считая, что рамки фортепианных возможностей все менее могут вместить широту и глубину его творческих замыслов.
Стремясь к выковыванию своей речи, Метнер был во всеоружии. Не все пианистические достижения оказались ему близки, иные остались за пределами его творчества. Но неизвестных — но было. В начале нашего века пышность фортепианного убранства все более становилась веянием времени, а нередко — нормой. В пору, когда внешняя броскость и декоративность уживалась с расплывчатостью и эскизностью письма, полифонически насыщенная, строгая и чеканная фактура сочинений Метнераявлялась несомненным завоеванием отечественной фортепианной музыки.
Еще в 1913 году Н. Я. Мясковский отмечал необычайное богатство фактуры у Метнера, о том же писал В. М. Беляев, В» Г. Каратыгин отдавал должное «блестящей разработке чисто пианистической стороны, удачному и уверенному пользованию контрапунктом» . Спустя полвека столь разные по склонностям и творческому почерку художники, как А. Б. Гольденвейзер и Г. Г. Нейгауз, сходились на высочайшей оценке фактуры у Метнера. Нейгауз называл ее «удивительной, великолепной», его восхищало, что все «пианистически изложено великолепно».