В своих исканиях Метнеру довелось преодолеть немало сомнений

Размышляя о принципах, определяющих отношение к современному языку, Метнер писал: «Боязнь обыкновенного — дьявольское искушение… Необходимо найти общий человеческий и человечный музыкальный язык, ибо он постепенно благодаря крайней индивидуализации утрачивается и становится бесчеловечным — как будто никто не хочет быть понятым и говорит лишь для себя и про себя… Необходимо в прежней музыке найти себя, свою тему. Никто не родится без родителей…»
Слушая музыку Метнера, мы неизменно ощущаем особый тембр его голоса — четко выраженная индивидуальность композитора вне сомнений. Меткостью отмечена мысль Ю. Энгеля, что Метнер «всегда опирается на прошлое, из семян которого умеет, однако, выращивать свежие, новые цветы». Продолжая эту аналогию, мы вправе сказать, что эти цветы не увяли, а измышления об их искусственности жизнь опровергла. Метнера не назвать ярким новатором или тем более революционером в искусстве, но творческое преломление классических традиций позволило ему сказать свое слово о жизни не только прошлой, но во многом и современной.

В своих исканиях Метнеру довелось преодолеть немало сомнений. Речь идет, в частности, о творческих контактах с русскими поэтами-символистами . Некоторое, правда, недолгое время, Метнер тяготел к идеям модернистов. Об этом он говорил А. Н. Александрову, упоминая и свой романс на стихи А. Белого, напечатанный в журнале «Золотое руно». Однако вскоре Метнер, по собственным словам, «стал бояться модернизма». Более того, убежденно отрицал его устои. Хотя Метнер«жил в плену у своего сочинительства и готовился к концертам» , он стремился вслушиваться в грозовые раскаты времени. Мятущийся пульс жизни ворвался в его «Трагический фрагмент» (с подзаголовком «предчувствие революции») .
С надвигавшейся первой мировой войной связаны образы ля-минорной Сонаты (соч. 30), которая среди близких к Метнеру музыкантов именовалась «военной». В «Грозовой сонате» композитор сумел запечатлеть предгрозовую атмосферу 30-х годов с нависшими над Европой тучами войны. «Моя последняя соната — самое современное мое сочинение, — писал Метнер, — ибо в ней отражается грозовая атмосфера современных событий» . После поражения революции 1905 года смятенно перед «хаосом мира» нередко выступало в образах вьюги, пурги, метели. «Теме ветра» не были чужды художники разных направлений, и ее решение многое выказывало в их эстетической позиции.
А. Белый в «Кубке метелей», к примеру, рисовал мистический мир, связанный со «смертным саваном метели». Все затмевала метельная кружащаяся мгла, «дикая пляска пурги и вьюги»… Глядя на мир через эту призму, многие художники как бы гасили огни и уходили в темноту окружавших сумерек. Эти черты преломлялись и у футуристов, и у Сологуба, нередка приводя одаренных художников к неверию в человека .