Взаимоотношения артиста со слушателями

«Он был очень взволнован, когда после концерта к нему в артистическую приходило немного народу», — вспоминают Е. В. и А. А. Сваны.
За рубежом пианист не раз сталкивался с откровенным непониманием своих творческих устремлений. Дух предпринимательства и рекламной мишуры, многое определявший в тамошней концертной жизни, был ему глубоко чужд. Все это в сочетании с антиромантической настроенностыо сказывалось и на вкусах аудитории.
Взаимоотношения артиста со слушателями все более занимали Метнера. Даже после одного из удачных концертов он сетовал: «Приняли меня (сверх ожидания) очень горячо…, но тем не менее у меня в душе пустота и чувство одиночества… Это происходит оттого, что люди как-то разучились цельно воспринимать!.. В восприятии слушателей произошла какая-то дифференциация — одни воспринимают только игру (и то с узко-пианистической точки зрения), другие ищут только интересных и пикантных гармоний, третьи — только звучность, четвертые — только эмоциональное движение, пятые — только построение и т. д. И если тебе даже и удается удовлетворить каждого, то все же главное, то есть целое, остается непонятым» .
Искусство Метнера-пианиста было приметным явлением русской музыкальной жизни. Вершина его признания неотрывна от отечественной музыкальной среды. Нельзя не быть солидарным с высказыванием одного из друзей Метнера, английского живописца Э. Д. Прена: «Русские во все времена считали искусство важной духовной деятельностью, глубоко влияющей на человечество… Вполне естественно, что Метнер держался этой точки зрения и настаивал на ее справедливости, особенно против современного западноевропейского неверия и все растущего отсутствия контакта между современным артистом и его публикой» .
И в Германии, и во Франции обстановка не позволяла вести речь о сколько-нибудь широком контакте с аудиторией. Метнер с болью сознавал это.