Круг художественных впечатлений Николая Яковлевича расширился

В декабре того же 1902 года произошло событие, имевшее немалое значение в творческой судьбе Николая Яковлевича. В Частной опере была впервые поставлена новая опера Римского-Корсакова «Кащей Бессмертный» Николай Яковлевич достал мне билет на этот спектакль. Я отлично помню то всепоглощающее волнение, какое охватило Николая Яковлевича при слушании музыки. Мне кажется, что именно в эти часы у него созрело окончательное решение посвятить свою жизнь музыкальному творчеству… В партии Царевны выступала Н. Забела; партия ее была трудная и маловыигрышная (по сравнению с Волховой, Снегурочкой и Марфой), но артистка пела превосходно. Созданный ею лирический образ сохранился в памяти Николая Яковлевича на всю жизнь. «Иль сердцем владеет другая»,— часто напевал он строчку из арии Царевны…

Как-то утром нам с Николаем Яковлевичем удалось попасть на репетицию концерта, в котором Рахманинов играл (кажется, только во второй раз) свой Второй фортепианный концерт. В зале было сумрачно, и в этой полутемноте появился на плохо освещенной эстраде высокий человек с мрачным лицом. Это был С. В. Рахманинов. Настроение стало торжественным. Мы впервые услышали произведение, вот уже многие десятилетия покоряющее слушателей во всем мире. Исполнение композитора, хотя и репетиционное (дирижировал А. И. Зилоти), было настолько ярким, что едва ли не все темы Концерта сохранились в памяти на всю жизнь. Пел оркестр, пел инструмент, и я чувствовал себя в каком-то волшебном, сказочно-поэтическом тумане… Концерт тогда еще не был издан, а с выходом его из печати Николай Яковлевич (уже в Петербурге) не уставал по моей просьбе играть его для меня.
Эта репетиция небезынтересна была и тем, что Николай Яковлевич указал мне на сидевшего рядом с Р. М. Глиэром мальчика лет одиннадцати в обычной гимназической куртке, издали ничем не замечательного. «Это Сережа Прокофьев, — сказал Николай Яковлевич. — На него уже возлагают большие надежды как на многообещающего композитора»», (Из воспоминаний В. В. Яковлева «В юные годы».) Дружба не ослабела и с переездом обоих в Петербург. Но круг художественных впечатлений Николая Яковлевича расширился с возвращением в петербургскую среду Гофманов и Модзалевских. Вошел в нее и его новый друг. О разнообразии интересов, здесь царивших, вспоминала Вера Яковлевна Мясковская, через несколько лет ставшая женой В. В. Яковлева:
«Н. Я. Мясковский и Надежда Людвиговна Гофман были музыкантами, она же и я, сестра Мясковского, занимались живописью: я училась тогда в студии, руководимой Бакстом и Добужинским, В. Л. Гофман… был архитектором, младший, Модест Людвигович, увлекался литературой (впоследствии он стал видным пушкинистом). Василий Васильевич по своему внутреннему развитию тяготел ко всем видам искусства… В письме к нему от 1904 года Мясковский называет Василия Васильевича «наиболее ярким членом кружка». Собирались обычно в Лесном, где у Гофманов была своя дача… Все литературные и музыкальные новинки были знакомы кружку… Читали стихи Гиппиус, Мережковского, Бальмонта… Иногда здесь появлялся Сергей Городецкий, только что выпустивший свою первую книгу стихов [книга «Ярь» вышла в 1907 году]». (Из посвященного В. В. Яковлеву мемуарно-биографического очерка В. Я. Яковлевой.)