НА ПУТИ К ДВАДЦАТЬ ПЕРВОЙ

Сейчас, многие годы спустя, надо признать, что не в области героико-эпической музыки лежали наиболее крупные достижения Мясковского. В этом жанре у него были отдельные удачи, в других же случаях возникали только академически-добротные, написанные с уверенным мастерством и лучшими намерениями, но недостаточно жизнеспособные симфонии (сильнее выразилось героико-эпическое начало в творчестве, например, Прокофьева, Шапорина). Однако в те же 30-е годы определились иные возможности, полнее раскрывались иные стороны дарования Мясковского. Приведем любопытные суждения критиков. Они вполне принадлежат своей эпохе, но позволяют вместе с тем зорче и глубже оценить процессы, протекавшие в творчестве Мясковского. Происходит кристаллизация нового, возвышенно-лири- четкого стиля. Она начинается в романсах и квартетax и лишь затем утверждается в сфере симфонии.
«В 30-е годы появилась общая для всей советской музыки потребность восполнить недостававшую творчеству предшествующих лет непосредственную лиричность. Эта потребность, как известно, сильно повлияла на песенное искусство 30-х годов, когда уже стали казаться несколько суховатыми и риторичными многие популярные песни предшествующего периода. Под влиянием тех же потребностей изменялся и стиль советской симфонии, оперы, а также активнее стала развиваться камерная музыка. И, конечно, яркими откликами на эти потребности времени явились такие произведения, как Двадцать первая симфония, Пятый квартет, романсы на стихи Лермонтова, скрипичный концерт Мясковского. Следует поэтому сказать, что путь Мясковского в 30-е годы не должен рассматриваться как только его личная эволюция от противоречивого прошлого к объективности и реалистичности советского искусства; это было и участие крупнейшего симфониста в общей эволюции советского музыкального искусства от стиля 20-х к стилю 30-х годов». (Из статьи Д. В. Житомирского «К изучению стиля Н. Я. Мясковского».)
Лиризм Мясковского, нередко расценивавшийся самим художником как досадная слабость и нечто подлежащее преодолению, получил естественное развитие в его новых романсовых циклах. Сжатую и при всей беглости содержательную характеристику романсового творчества композитора дала В. А. Васина-Гроссман в рецензии на сборник, вышедший к 125-летию со дня рождения Лермонтова:
«При всем разнообразии романсов нужно отметить одну основную черту, характерную для всего сборника… Это — сочетание глубины мысли и непосредственности выражения чувства. Замкнутости, рационалистического холодка, иногда ощущавшегося в вокальных произведениях Мясковского, в этом цикле мы не встретим.
Уже первый романс, открывающий сборник — простая, незатейливая «Казачья колыбельная песня», — привлекает своей искренностью и задушевностью… Очень изящны два «,женских портрета» — романсы «Она поет» и «К портрету». И тот и другой написаны в легком танцевальном ритме. Особенно прозрачен и воздушен очаровательный вальс «К портрету». В этих двух романсах композитор как бы продолжает традиции, идущие от музыкальных «женских портретов» Глинки…