По воспоминаниям сестер композитора

Прокофьев — Другое дело, у него творчество бьет через край, ему слишком много есть что сказать, притом сказать так, как никому другому и не снилось; ему не приходится выжимать из себя аккордики да разные фокусы; его творчество настоящее, происхождения, так сказать, божественного, что доказывается хотя бы его плодовитостью». (Из письма Н. Я. Мясковского к Б. В. Асафьеву от 12 октября 1914 г.)
Контраст чувствуется и в характере отношений, хотя тут особенно важно помнить о большой чувствительности, «мимозности» молодого Мясковского:
«Еще о Прокофьеве: характеризую Вам сущность моих с ним отношений: он мне показывает все свои сочинения и изредка милостиво соглашается с замечаниями; я ему показываю свое, лишь если он настоятельно просит; всегда с самой большой охотой буду для него делать все возможное, но для себя сам от него ничего не требую, не прошу и даже просить не хочу, вообще между нами связь: его музыка, и быть может, личная симпатия». (Из раннего письма Н. Я. Мясковского к В. В. Держановскому, цитируется по воспоминаниям сестер композитора «Памяти брата».)

Велика роль, сыгранная Мясковским в ту пору, в жизни его другого соученика по консерватории — неяркого композитора, замечательного музыкального писателя, Б. В. Асафьева. Именно Мясковский натолкнул его на систематические занятия музыкальной критикой. Сам Асафьев вспоминал об этом так:
«…С 1911 года в Москве начал выходить небольшой по объему, но задорный свежий музыкальный журнал. Все живое в музыке находило там яркую оценку. Появлялись интересные по мысли статьи, подписанные новыми для меня именами. Вскоре в журнале стал сотрудничать Н. Я. Мясковский. Редактором был Владимир Владимирович Держановский, которому суждено было внести в мою жизнь решающее слово. Читая статьи Мясковского, я и не думал, что смогу писать так дельно и убедительно. Поэтому, когда он убеждал меня попробовать, я отказывался. Наконец, весной 1914 года — не помню, как это случилось (кажется, Мясковский убедил меня, что надо поддержать столь хорошее дело), — я согласился послать свою статью — обзор сезона, сумма наблюдений и выводы, — но предупредил, что если статья пойдет, не печатать ее ни в каком случае с моей подписью» [1]. (Из мемуаров Б. В. Асафьева «Мысли и думы», ч. 1. «О себе».)
Мясковский был неутомим в своих настояниях. Осенью того же, 1914 года, уже призванный на военную службу, оторванный от Петербурга и обычных связей, он писал Асафьеву:
«Как Вы можете не пользовать свое замечательное критическое чутье? Так, как Вы мне в письмах отрекомендовываете всяких Стравинских, Штейнбергов, Бихтеров и многое иное, едва ли всякому по плечу. Главное, что Вы всегда упираетесь в самую главную точку и весьма ясно, отчетливо умеете дать это понять. Но все это в письмах ко мне, а надо было бы в печати, в той же «Музыке»… Правда, мне за Вас ужасно досадно, ибо Вы знаете, что я Вас очень высоко ценю». (Из письма Н. Я. Мясковского к Б. В. Асафьеву от 12 октября 1914 г.) [1] Статья «Обзор художественной деятельности Мариинского театра (Сезон 1913/14)» появилась за подписью «Игорь Глебов». Этот придуманный В. В. Держановеким псевдоним закрепился на многие годы.