Посещение занятий не было обязательным
В течение тридцати лет, с 1921 по 1950 год, Николай Яковлевич приходил в классы Московской государственной консерватории имени П. И. Чайковского, чтобы вести курс композиции. За все эти годы не было случая, чтобы профессор Мясковский пропустил дни и часы занятий или не возместил их в случаях (крайне редких) пропусков по болезни… Не было случая, чтобы опоздал профессор Мясковский. Старые служащие консерватории в шутку рассказывали, что верность… часов можно было проверять «по Мясковскому»». (Из книги A. А. Иконникова «Художник наших дней Н. Я. Мясковский».)
Ранние годы преподавания Н. Я. Мясковского отразил в своих воспоминаниях В. Я. Шебалин, ставший его учеником в 1923 году.
«Посещение занятий не было тогда обязательным, да и учебный план был иным, не столь загруженным, как теперь. Должен признаться, что ходил я, кроме уроков Николая Яковлевича (посещавшихся мной всегда без пропусков!), преимущественно только на лекции Г. Э. Конюса, любопытно излагавшего свою систему музыкального анализа… Класс Мясковского в первое время был небольшой. Старшим из нас являлся А. Веприк, затем В. Крюков и А. Гантшер, впоследствии исчезнувший с музыкальных горизонтов. Как сейчас, помню первые уроки Николая Яковлевича у него на квартире в Денежном переулке. Большая комната, вся заставленная шкафами с книгами и нотами, в центре ее стоит рояль. Николай Яковлевич говорит, непрерывно сопровождая свою речь движением рук, отыскивающих что-то на полках: любой аргумент подтверждался ссылкой на примеры из музыкальной литературы. Знал он ее необычайно глубоко и детально…
В начале 20-х годов самым «полнокровным» по составу из композиторских классов консерватории являлся класс Георгия Львовича Катуара… Сам Катуар был солидным теоретиком и даровитым композитором, обладал очень тонким вкусом. После смерти Г. Л. Катуара (он умер в 1926 году) его ученики разбрелись, но ,,ядро» класса перешло к Мясковскому (Кабалевский, Старокадомский, Оборин и др.)- И вообще к этому времени репутация Николая Яковлевича как композитора и педагога чрезвычайно укрепилась, класс его стал самым крупным и значительным в Московской консерватории. Я не сумел бы вспомнить и перечислить всех, кто тогда у него учился. К нему приходили студенты и от других педагогов, в том числе и от его собственных учеников. Впоследствии из моих учеников перешли Б. Мокроусов и А. Севастьянов, переходили и от Г. Литинского. Мы, разумеется, этому не препятствовали.
Естественно, многие испытывали композиторское влияние Мясковского. Увлечение его творчеством тогда принимало очень широкие, почти «повальные» масштабы. Сейчас даже трудно себе их представить. Но в своем классе Николай Яковлевич не любил подражания себе. Он никогда не ссылался на примеры из собственных произведений и вообще всячески стремился выявить самобытную индивидуальность в каждом ученике. Иногда, слушая наши работы и сталкиваясь с явным заимствованием, он мрачнел и деликатно говорил: «Это что-то уж очень знакомое».