Семья Мясковских была связана всеми традициями с военной средой

Зимой в нашем доме было всегда очень много музыки. Брат занимался ею с необычайным энтузиазмом. Приходя в отпуск из корпуса, а затем из училища, он, кроме занятий с учителем, целые вечера готов был про- водить за игрой в 4 руки или аккомпанировать пению или скрипке. Партнеры для игры всегда находились. Отец и тетя были очень добрыми людьми и всегда готовы были помочь всем, кто к ним обращался… У нас постоянно кто-нибудь жил, иногда месяцами. Слушая же игру других, брат садился в отдалении в кресло, закрывая рукой глаза и сидел так неподвижно, часто очень долгое время». (Из воспоминаний В. Я. Меньшиковой, В. Я. Яковлевой, Е. Я. Федоровской «Памяти брата».)

Важные дополнительные сведения, основанные на беседах с Н. Я. Мясковским, содержатся в работах А. А. Иконникова:
«Семья Мясковских была связана всеми традициями с военной средой. Дед композитора по отцу, Константин Иванович Мясковский, был воспитателем в кадетском корпусе в Орле. Отец композитора, Яков Константинович, получил военно-инженерное образование и стал в дальнейшем профессором [фортификации] Военной академии. Его исключительное трудолюбие служило постоянным примером для детей…
Крепость Новогеоргиевск, где Николай Яковлевич провел первые семь лет жизни, представляла собой городок, окруженный фортами. Между ним и районом строящихся фортов были расположены усадебки, в которых жили [офицеры крепостного гарнизона]. В одном из таких домиков, с большим садом, жил и Яков Константинович с семьей. Было привольно, просторно. Дети, в общем, росли довольно свободно, «по пятам за ними не ходили», — вспоминает сам Н. Я. Мясковский…
В доме сохранялся строгий жизненный уклад. Тщательно соблюдались праздники, посты. В субботу и воскресенье, в часы церковной службы, не полагалось никаких игр, развлечений, музыки. Николай Яковлевич покорно относился к этому, раз навсегда заведенному порядку, выполняя все положенное. Суровым испыта- нием были почти ежесубботние многочасовые наставления Еликониды Константиновны. В эти дни она обычно собирала детей и отчитывала их за все проделки и шалости. Нервная болезнь тетки (боязнь пространства) и ее повышенное чувство религиозности создавали по временам в семье атмосферу напряженности, что тяжело отражалось на Николае Яковлевиче. Он становился замкнутым, молчаливым. За отдельными столкновениями с Еликонидой Константиновной следовали «приступы молчания», продолжавшиеся иногда по нескольку недель.
С четырех-пяти лет он уже умел читать и писать. Премудрость учения давалась ему легко, почти без труда. По вечерам отец нередко читал детям вслух. Скоро чтение книг из библиотеки отца, доступ к которой детям не возбранялся, стало любимым времяпрепровождением Николая Яковлевича». (Из статьи А. А. Иконникова «Н. Я- Мясковский», 1941 г.)