Ада Ивановна Кобзарева отличалась голосом редкой красоты

Певицей совершенно другого плана была Софья Владимировна Акимова, ученица М. А. Славиной. Самый голос со особого интереса не представлял. Но ее крепкое лирико-драматическое сопрано несколько резковатого тембра было подвластно интеллекту человека большой культуры и музыкальности, обладавшему к тому же солидными актерскими способностями. Интересная Феврония («Китеж») и темпераментная Зиглинда («Валькирия»), на редкость строгая в своей чистоте Елизавета («Тангейзер»)—таковы были лучшие роли Акимовой. Можно думать, что известный отпечаток на ее творчество наложило влияние ее супруга Ивана Васильевича Ершова — в ее исполнении нередко появлялся излишний пафос. Иногда — особенно в интереснейших по программам камерных концертах — он становился однообразным.
Ада Ивановна Кобзарева отличалась голосом редкой красоты. Теплый и сочный, этот голос легко преодолевал и драматический и лирический репертуар. Здесь не было отпечатка большой культуры, ицгереспых внешних и внутренних перевоплощений, были в основном прекрасный голос и хорошо легатированное пение, временами очарование замечательного «певческого рисунка».
Роза Лазаревна Изгур начала с небольших партий масштаба Мерседес в «Кармен» и медленно переходила к ролям первого плана. Партии Татьяны и Чио-Чио-Сан выдвинули ее вперед. Ее голос был небольшой, но на редкость теплый, проникавший в душу. У нее не всегда была абсолютно безупречна интонация верхних нот. Но приятной внешностью, драматическим дарованием, теплой музыкальностью, эмоцией искреннего переживания Изгур постепенно привязывала к себе сердца слушателей. И заняла в них прочное место, когда спела Дездемону в «Отелло».
Партия Дездемоны — одна из труднейших: тесситура ее обширна, ее драматизм очень лиричен. Надо обладать большим художественным тактом, чтобы нигде не нарушить ощущения чистоты Дездемоны, передать ее недоумение перед обрушившимся на ее голову несчастьем.
Финал первого акта (дуэт Дездемоны и Отелло) очень поэтичен. Дездемона полна любовного томления и заново переживает впечатления от первых встреч с Отелло: «Помнишь рассказы про твои скитанья» и т. д. Отелло тоже погружается в воспоминания. Дездемона в нежнейшем восхищении с восторгом просит: «Стой так… на бронзовом челе высоком гений отмечен сиянием живым». И оба в блаженстве смотрят на звезды.
С первых фраз Дездемоны — Изгур чувствовалась большая искренность, подлинное переживание. Сплошные«р» и «рр» сопровождаются частыми указаниями Верди dolce (сладко). Это было законом для певицы.
Во втором акте Дездемона с большим волнением, и в то же время недоумевая, слушает гневные реплики Отелло. Конечно же, супруг болен, — будь он здоров, разве он мог бы быть таким суровым? Каждое слово Дездемоны, каждый вздох полон чистой любви.
В третьем акте Отелло оскорбляет жену и бросает ее на пол. Сначала растерянность, затем глубокая обида наполняет сердце Дездемоны. Но опять «р» и «рр», и опять dolcissimo (сладчайше).