Маршеобразные фрагменты медных инструментов

Постановка «Вильгельма Телля» стала для него увлекательнейшей задачей. Вместе с Б. В. Асафьевым он отстаивал большое количество репетиций. Они утверждали, что за предшествующие десять-двенадцать лот, когда в составе оркестра произошли большие перемены, в репертуаре доминировали оперы Р. Вагнера и Н. Л. Римского-Корсакова и почти не было ни французской, ни староитальянской классики, оркестр отвык от классического стиля исполнения россиниевских опер, который требует виртуозности. «Севпльский цирюльник» был до предела «затаскан» разными дирижерами, и даже при новыхпостановках его специальных занятий с оркестром, игравшим оперу почти наизусть, никто не проводил.
«Вильгельм Телль» ставился вновь после многолетнего перерыва, и Дранишникову пришлось провести с оркестром такую же работу, как при постановке новой незнакомой оперы неосвоенного стиля исполнения. Работа по восстановлению оркестрового бельканто, по поэтизации всего исполнения, в частности финального до мажора, была отнюдь не легкая. Речь шла об облегчении смычковых штрихов до воздушности, еле осязаемого прикосновения к струнам, о легкой атаке тромбонов, об облегченном звучании шестнадцатых у меди, об эфирной грациозности деревянных духовых инструментов. И нужно отдать справедливость дирижеру, успехи, им достигнутые, были весьма значительны.
Дирижерский талант и темперамент Дранишникова проявились в ого интерпретации «Телля» так же блестяще, как за три года до того блеснули в «Отелло».
Маршеобразные фрагменты медных инструментов в увертюре воспринимались не как грубоватое солдатское шествие, а как сопровождение некоего торжественного кортежа. Ликующе звучали эпизоды, связанные с народными праздниками, яркий свет лился из оркестра в зрительный зал во время танцев. Героически перекликались охотничьи рога. Необыкновенно мягко, как бы чаруя прелестью горного пейзажа, звучала выходная армия Матильды. И светлейшим восторгом победы отличался финал оперы.
Многое можно было бы сказать о некоторых сценах из «Пиковой дамы» в исполнении Дранишникова, о грандиозном размахе ансамбля из четвертой картины «Аиды», о хоровых сценах из «Бориса Годунова», по мы их слышали и нередко в лучшем качестве и от других дирижеров (Купера, Сука, Пазовского).
Самой большой заслугой Дранишникова в смысле организационном является участие его в восстановлении оригинальной редакции «Бориса Годунова».
Возникший по инициативе П. А. Ламма вопрос о реставрации оригинала «Бориса Годунова» был окончательно решен авторитетной комиссией, в которую помимо мсего руководства театра входили Б. В. Асафьев и художники Н. Акимов, В. Дмитриев, М. Левин и В. Щуко. Известную роль сыграла в этом деле поддержка «Вечерней Красной газеты» и представителя Рабиса.Но надо было иметь много мужества, чтобы в годы всеобщего преклонения перед редакцией Н. А. Римского-Корсакова ее отклонить, не считаясь о мнением А. К. Глазунова, чтобы в театре, где все от мала до велика привыкли к этой редакции, поставить спектакль «дыбом», как тогда выражались, противодействуя многим музыкально-общественным деятелям, которые искренно считали эту затею лишней. Ведь на диспуте, организованном по этому поводу Драмосоюзом, даже многие адепты Мусоргского порицали театр за отказ от хорошо выверенной таким крупным композитором, как Римский-Корсаков, редакции. «Не будь редакции Николая Андреевича, — говорили многие, — партитура «Бориса» так бы и покоилась на архивных полках!»

Ваше мнение...

Рубрики