Концерт начался с группы песен

Тут была сплошная борьба с певицей, и Коля совсем замучился. После этого сдвинули рояль к краю. Играл Коля вторую «Импровизацию», и так как она неизменно имеет огромный успех, то и тут она сразу все поправила. На этот концерт явились все представители консерватории, где должен был быть концерт вечером и почти с той же программой, за исключением группы песен, так как вечером, слава богу, певицы не было. Все эти люди, во главе с директором консерватории Мак-Милланом, пришли в артистическую и говорили Коле, что в Торонто еще никогда не переживали ничего подобного. А Торонто считается очень музыкальным городом, и туда приезжают ежегодно все светила. Все это внимание и интерес очень Колю взбодрили, и чувствовалось, что к вечеру подготовилась совсем исключительная атмосфера. Директор звал нас к себе обедать, но мы отказались, так как Коле надо было успеть полежать, и мы решили поесть у себя в комнате, и еще потому, что надо было съесть что-нибудь легкое, но при этом питательное. Ведь Коле в первый раз приходилось играть целую программу дважды с промежутком в три часа. Приехали в отель, заказали куриного бульону и курицу, и, пока не подавали, Коля лежал и отдыхал. Потом мы поели и прилегли еще отдохнуть, и в 7 часов Коля хотел быть уже одетым и успеть проиграть первую часть программы. И что же произошло! Мы оба крепко заснули, и я вдруг вскочила за 10 минут до того, как за нами должны были приехать. Наш испуг! И спешка! Тут еще мне приносят от студентов чудесную бутоньерку из орхидей, а мне даже некогда было восхититься как следует. Она была так велика, что закрывала половину меня, и я просто взяла ее в руки с собой в концерт. Этот концерт прошел очень торжественно, и настроение было очень повышенное. Бисы в конце слушались стоя, и это мне напомнило московские концерты, когда, бывало, вся публика надвигалась на эстраду, чтобы быть ближе к своим любимым артистам. Коля был и счастлив и очень смущен, не знал, что ему делать, так как уже не в состоянии был играть, а никто не уходил. Он испуганно спрашивал меня: «Что же мне делать? Они не уходят и все стоят и ждут…» Ну, в конце концов, разошлись, и Коля наскоро переоделся, а за дверью уже ждал народ. Потом в директорской был банкет. Чего только музыканты тут не говорили…

Директор сказал речь, из которой могу выписать кое-что. Начал с того, что восхищение от музыки и исполнения столь велико, что высказать невозможно. Говорил о том, что некоторые произведения большого эпического характера и могут быть сравнимы только с большими произведениями великих композиторов прошлого и что это качество, которого напрасно ищут и ждут от современных знаменитостей. Потом говорил о том, что их студенты, которые изучают Колину музыку, почерпнули теперь новые силы и новую жажду изучать эту музыку **.

Закончил речь приглашением вновь посетить Торонто и прочее и прочее. Рецензии в газетах [2] были тоже очень восторженные.

Другой день прошел в занятии до завтрака. В 2 часа 30 минут приехал за нами муж Дюссо, и мы поехали к ним завтракать. В 6 часов вернулись в отель, опять Коля поработал, и в 7 часов мы поехали в Нью-Йорк. На другое утро 11-го были дома (то есть в отеле!). Вечером были у Рахманиновых. Мы у них очень отдыхаем. 12-го у нас был днем Лалиберте с одной дамой, и мы вместе ели в ресторане. В 4 часа пришел скрипач играть Вторую сонату, которая будет исполняться в Beethoven Association 20-го [3]. На другой день, то есть 13-го днем, была репетиция с Кошиц [4], а потом вечером к нам пришел Яссер, и хотя мы его предупреждали, что на другой день у нас поездка в Бринмор [5] и что надо рано ложиться, но он засиделся, так как заговорил о своей новой теории. Все эти теории, которые «опережают» творчество и открывают, якобы, новые дороги, Колю совсем не затрагивают, и в них столько рассудочного и механичного, что он от этих бесед только вянет, и настроение делается самым неподходящим для того, чтобы исполнять свою музыку. Лег в этот вечер совсем расстроенный, и ему очень не хотелось ехать на другой день, так как уж и без того эта поездка была для него не очень желательной. Дело в том, что в этот Бринмор его пригласили играть не только свои вещи и ждали сонату «Appassionata» и ряд других вещей. Но так как это было единственное место с такой программой, то Коле пришлось бы из-за одного раза повторять чужие вещи, а между тем времени на это совсем не было. Пререканий и переписки было очень много, и все это настроило Колю отрицательно. Последнее Колино письмо директору Алвину было с просьбой освободить его совсем от этого концерта, если не желают удовольствоваться только его сочинениями. Пришла телеграмма, что отменить невозможно и они покоряются. И вот мы ехали туда с опасением, что там вовсе не очень интересуются Колиными сочинениями и что директор настроен враждебно. Но что же было? Успех совершенно ошеломляющий, и публика так же, как и в Торонто, не желала расходиться. Коля был в этот вечер утомлен, и я поражалась, как он мог так много и с таким огромным подъемом играть. Директор сиял и все благодарил Колю и говорил, что счастлив, что он играл только свои вещи.

Коля так бедный взмок, что сейчас же принялся переодеваться, а я стояла у двери снаружи, чтобы не пускать людей. Тут, между прочим, в толпе музыкантов стали говорить, что мечтают услышать от Коли его Сонату e-moll из op. 25, и это меня очень удивило, так как только и слышишь, что американцы не выносят слишком длинных сочинений. Ну вот, наконец, открылась к Коле дверь, и тут пошли разговоры на целый час, а я тут же при помощи двух дам стала все укладывать, чтобы ехать на поезд. Этот концерт был очень походный. Мы приехали из Нью-Йорка с поездом в 3 часа (идет всего два часа) прямо к Сванам. Закусили, передохнули и поехали смотреть зал и рояль. Потом вернувшись, только успели переодеться, и Коля немножко поупражнялся, и надо было уже ехать на концерт. Чемодан со всеми нами поехал туда с нами. Перед отъездом на поезд мы у директора закусили, и с нами были и Сваны. Потом мы сели в автомобиль и ехали 40 минут до Филадельфии и уже в автомобиле отдохнули, хотя и волновались немного, как бы не опоздать. Приехали за 10 минут до поезда. Легли в эту ночь в 3 часа. Но утром встали не очень поздно и очень в духе. На другой день назначена была вечером в 8½ часов репетиция с Кошиц, но она пришла на целый час позже, когда Коле уже хотелось спать. Вообще в этот вечер она его очень расстроила, так как мало того, что так опоздала, но еще стала выкладывать всю ту суету, из-за которой она может так опоздать. Пришлось назначить ей еще и на другой день, так как в этот вечер не все успели порепетировать, а между тем Коля любит накануне концерта (столь для него важного) провести день спокойно.

* Мы с Колей очень удивились, что люди все-таки очень хлопали и потом высказывали восхищение, так как пела она совсем тускло.

** Между прочим, идея устройства этого концерта Коли исходила от студентов.