По свидетельству мемуаристов

Все мемуаристы, как и многие авторы музыкально-теоретических статей, с восхищением говорят о творчестве Метнера, но при самых добрых побуждениях иной раз теряют объективность и тем самым искажают историческую перспективу. Так, А. Б. Гольденвейзер, много выступавший в печати, в своем преклонении перед талантом Метнера порою теряет чувство меры, например, он преувеличивает роль Метнера в истории сонаты [1], утверждая, будто «после Бетховена никто не владел сонатной формой так, как Метнер». Критик В. В. Держановский, доброжелательно относившийся к Метнеру, совершенно справедливо осудил подобный взгляд Гольденвейзера [2]. Но Гольденвейзер не отступил и в воспоминаниях, написанных спустя много лет, повторил свое мнение по этому вопросу. В статье Тюлина, наоборот, высказано критическое соображение о сонатах Метнера (перегруженность в разработках).

Поскольку и противоречивые точки зрения, и субъективные, а то н ошибочные суждения высказаны высокоавторитетными музыкальными деятелями, составитель-редактор настоящего сборника сохраняет их, но в то же время не может обойти молчанием уязвимость отдельных положений.

Через сборник, наряду с лейттемой Метнер-композитор, красной нитью проходит также лейттема Метнер-исполнитель.

По свидетельству мемуаристов, Метнер никогда не стремился поразить слушателей волшебной звучностью фортепиано, исполнительская техника была для него лишь необходимым средством донесения до слушателей сокровенных мыслей, вложенных в музыкальные произведения. К каждому своему концертному выступлению Метнер готовился заблаговременно, с полной отдачей всех своих сил для глубокого выявления внутренней сущности произведения.

Композиторская одаренность помогла Метнеру не только при исполнении своих сочинений, но и пьес других авторов, сообщая его интерпретации артистическую свободу. Играя, он как бы заново творил. И если при интерпретации собственных сочинений мощно проявлял свою яркую индивидуальность, то при исполнении сочинений других авторов умел оставаться в тени, выдвигая на первый план свойства, присущие творцу сочинения. Тонкий стилист, Метнер отрицал холодное стилизаторство, выхолащивавшее душу произведения. В его игре всегда присутствовала та свежесть переживания, которая заставляла слушателей воспринимать многократно слышанные сочинения как нечто только что созданное. Вместе с тем его исполнение всегда отличала железная логика, непоколебимая архитектоничность и ювелирная тонкость, эмоционально-смысловая насыщенность и тембровое богатство. Все изнутри, все без общих или пустых мест, всё без ложной аффектации и прекраснодушного самолюбования, все на едином большом дыхании и с мощным волевым натиском, закованным в каркас стального и вместо с тем стихийно-гибкого ритма. Это придавало его исполнительству подлинную и неповторимую артистичность и одухотворенность. Тайны метнеровского артистизма хотели познать не только совсем еще юные музыканты-школьники, но и люди, в достаточной мере владеющие исполнительским мастерством, например концертирующая английская пианистка Э. Айлз (она брала у Метнера уроки в течение многих лет и для этого ездила к нему из Бирмингема сначала в Бельвю, а затем в Лондон), профессор Иельского университета Э. Грёман (он тоже для уроков приезжал к Метнеру из Нью-Хейвена в Нью-Йорк, а затем для Францию). Н. В. Штембер после занятий с прославленным петербургским педагогом А. Н. Есиповой переезжает в Москву и поступает и класс Метнера. Не прекращал брать уроки у Метнера и Н. И. Сизов, будучи официально уже учеником К. Н. Игумнова. В течение восьми лет Маргарита Дюпре — дочь выдающегося французского органиста и композитора Марселя Дюпре, некоторое время возглавлявшего Парижскую консерваторию, — занимается у Метнера. А ведь ее отец имел возможность вверить музыкальное образование дочери крупнейшим французским педагогам, однако предпочтение было оказано Метнеру.

[1] См. статью А. Б. Гольденвейзера в программе концерта в Москве, состоявшегося 12 мая 1918 г., где впервые исполнялся Концерт № 1, op. 33 Н. К. Метнера.

[2] См. статью В. В. Держановского «Опаснее врага» в газ. «Новости дня», 1918, 30 апр./13 мая.