Спеть Метнерам

Я тут же, без промедления решила спеть Метнерам. Конечно, я очень волновалась. Я выбрала первую значащуюся в нашей программе песнь — «День и ночь». Я пела, чувствуя при этом, что мой голос и интерпретация песни очень глубоко трогают их. Потом Анна Михайловна обняла меня и вся напряженность сразу схлынула, и мы почувствовали себя счастливыми и радостными.

На следующее утро начались репетиции. Аккомпанемент Метнера явился для меня откровением. Я должна была собрать все силы, чти бы глубже вникнуть в замысел композитора и чтобы моя интерпретация сливалась с его. Эти песни были, собственно, дуэтами для голоса и фортепиано.
Как он играл! Как тонка была его нюансировка, как богато и разнообразно звучание! Глубочайшая трагедийность, таинственность, проблески юмора, а порою выражение нежной юной любви — все это можно было найти в его музыке. Я мечтала впитать все это и сделать все возможное, чтобы передать лондонской публике исключительные свойства композитора.

Анна Михайловна, сама превосходный музыкант, знала наизусть все песни мужа, и вся ее жизнь, все силы были отданы его творческой работе. Она иногда подхватывала песнь, присоединяясь ко мне во время репетиции, и сам Метнер тоже начинал подпевать. Но у него начинался приступ кашля, и он выбегал в соседнюю комнату, чтобы там выкурить половину сигареты (он взял за правило в один прием курить только часть сигареты). После этого он, конечно, опять возвращался к роялю.

Концерт состоялся 16 февраля в Aeolian Hall в Лондоне. Я была очень счастлива, когда поняла, что вдохновенные сочинения Метнера в моей интерпретации взволновали публику. Концерт имел колоссальный успех.

Многочисленная изысканная аудитория тепло приветствовала русского композитора. Был аншлаг, по-моему, присутствовали все лондонские ценители музыки. Газеты были полны восторженных отзывов и хвалебных рецензий, посвященных концерту .

Начиная программу, мы никогда не смотрели друг на друга. Глубокая сосредоточенность Метнера, его какая-то обособленность сразу наэлектризовывали меня. Эти несколько мгновений собранности, казалось, перерождали меня каким-то таинственным образом. Глубокий внутренний трепет наполнял все мое существо неописуемым счастьем созидания.

То, что мы с Метнером переживали во время этих выступлений, передавалось слушателям. Хорошо известный критик газеты «The Daily Telegraph» писал в своей интересной статье, посвященной концерту Метнера:

«Большая избранная аудитория приветствовала русского композитора вчера в переполненном зале, и многим, желавшим попасть на концерт, пришлось повернуть обратно. Действительно, это была аудитория знатоков, собравшаяся для того, чтобы поближе познакомиться с музыкой, слишком тонкой для популярности в вульгарном смысле этого слова, ибо его искусство редкое и утонченное. В нем эстетическое начало и интеллектуальность чудесно сочетаются. Аккомпанемент — это не то слово для определения фортепианной партии, сыгранной пианистом в любой из разнообразных песен, исполненных вчера вечером.

Эти песни поистине дуэты, если угодно сонаты. Для исполнения их надлежащим образом необходимо обладать техникой наивысшего порядка.

Переводы русских текстов, помещенные в концертной программе, помогли слушателям оценить, насколько музыка Метнера сочетается со стихотворением, на которое она написана. Каждая песня глубоко

прочувствованно и интеллектуально выражала романтическое настроение того или иного рода. Каждый из исполненных в концерте вальсов один трагический, другой восторженный — сразу захватил аудиторию и был бы повторен, если бы это позволила скромность композитора.

Исполнение Метнером своих сольных фортепианных пьес было двойным откровением: творческий гений композитора и превосходиии техника пианиста. В своих композициях он не боится простоты, подлинной простоты большого ума. Но в то же время в явной гармонической сложности у него нет соперников среди самых передовых современных композиторов. Соната C-dur свидетельствует о простоте. Так же очаровательная Новелла G-dur. А «Марш палладина» — эта пышная, с оттенком юморески сказка — представляет другую манеру его письма.