Большой репертуар

Редкой красоты, живое, хорошо мимирующее лицо, хорошая фигура, прекрасные манеры, отчетливая дикция, достаточное для оперного артиста сценическое дарование, музыкальность — таковы были исполнительские средства Каракаша, успешно развивавшиеся на сцене. Обаятельный Елецкий, лучившийся радостью Фигаро, очень сдержанный великосветский шармер Онегин — его лучшие роли.
Но судьба его была печальна. Вместе с Кузнецовой, Липковской и Поземковским он эмигрировал и после недолгих выступлений на Балканах целиком перешел на работу в итальянские киносъемочные студии. От переутомления заболел и рано ушел из жизни.
Большой репертуар нес на своих плечах Василий Семеенович Шаронов. Он, как и П. З. Андреев, пел главным образом в русских операх, где исполнял множество разнообразных партий — от Свата в «Русалке» и старого Хованского до Мизгиря в «Снегурочке», но он же неплохо пел и Вотана в «Валькерии». Он был типичным представителем того добротного академизма, который всегда гарантировал Мариинскому театру благополучное, хотя порой скучноватое воспроизведение любого оперного произведения.
Голос его — баритональный бас или, скорее, басового характера баритон был большого диапазона, достаточно зычный, но тембром мало интересный.
К такому же типу принадлежал и голос В. И. Лосева. застал его уже на склоне сценической карьеры и ничего значительного в нем не видел, когда весною 1914 года он неожиданно блеснул очень интересным исполнением труднейшей партии Бекмессера («Мастера пения»). Созданный им образ носил типичные черты немецкого филистера. Может быть, это не было так ярко, как того хотелось режиссерам, но запомнилось как очень своеобразное явление.
В годы революции возродился голос постаревшего, было, лучшего из баритонов театра — Иоакима Викторовича Тартакова. От постоянных выступлений в своем и в районных театрах, в школах, в концертах и т. д., от многократногохождения пешком без учета расстояния и в какой-то мере от сократившегося по количеству и регламентированного питания Тартаков резко похудел. У него усилился обмен, облегчилось дыхание, и он запел помолодевшим голосом. Если бы не автомобильная катастрофа, приведшая его к гибели в 1923 году, он бы, наверное, мог с огромным успехом продолжать свою замечательную деятельность еще лет семь-десять: таковы были природа и школа этого исключительного артиста.
Баритоновая группа во время революции и гражданской войны пострадала меньше других. Вместо выбывших театр вскоре пригласил М. В. Бочарова, а затем последовал прилив новых и отнюдь не слабых сил.
В полном расцвете своих творческих возможностей оставались П. З. Андреев, А. В. Смирнов, В. С. Шаронов, но рядом с ними и, понемногу оттесняя их на дальний план, появились баритоны с выдающимися голосами и умением петь, прежде всего петь: П. П. Болотин, С. И. Мигай, В. Р. Сливинский.