Главный недостаток его голоса — горловой тембр

Когда Шкафер говорил, что он «в щелочку случайно заглянул», в этих словах слышалось как будто возмущение царским деспотизмом. В интонациях Исаченко звучала хитрость: я ведь не дурак, я подглядел, что там делается. Тип был мельче.
Интереснейшим Шуйским был Ф. Г. Орешкевич, которого я слышал в Киеве. Он двигался очень медленно, с большим достоинством подавал реплики и держал себя с Борисом как с равным. Он старался проникнуть в душу Годунова как бы из сочувствия, не замышляя ничего плохого. И неожиданно менял тактику, когда замечал, что Годунову его поведение но по душе. Именно этот контраст выявлял истинные намерения боярина.Но наиболее интересным Шуйским на моей памяти был Александр Михайлович Кабанов. В этой партии главный недостаток его голоса — горловой тембр, исходивший как будто из сдавленного горла, очень способствовал созданию впечатления льстивых интонаций. Как только царь отворачивался, Шуйский Кабанова устремлял в его сторону полный ненависти и страха взгляд, но, встречаясь глазами с Борисом, он мгновенно менял выражение и придавал тембру голоса выражение беспредельной преданности.
Откуда у Кабанова, в котором я привык видеть компримария, такое тонкое ведение роли? — нередко думал я. Уж не оправдывается ли здесь предположение о том, что артисту лучше всего удается воплощение того персонажа, в характере которого есть нечто общее с характером артиста? Но мы с Кабановым были соседями по дому, в течение трех лет часто ездили на концерты, много беседовали, и никогда я в нем не видел ни одного из пороков Шуйского. Остается, следовательно, «наитие», интуиция, талант, музыкальность, кропотливая работа над собственным опытом жизненных наблюдений и над клавиром Мусоргского. Вряд ли над литературой о Шуйском: общее развитие артиста было для этого явно недостаточным. Так или иначе, а Шуйский Кабанова—одно из очень ярких впечатлений.
Баритоновая группа Мариинского театра была достаточно сильна, но никакими сверхвыдающимися солистами (вроде Шаляпина или Ершова) не располагала.
П. З. Андреев бывал великолепен главным образом в русском героическом репертуаре да в партии Курвенала («Тристан и Изольда»). А. В. Смирнов отлично владел крепким драматическим баритоном, но его голос, как и весь облик артиста, был очень тяжеловесным. Все было на месте, все было весьма удовлетворительно, но больших радостей этот корректнейший певец никому не доставлял. Прекрасное впечатление производил артист больших возможностей Б. С. Залевский. Великолепный голос, блестящее актерское дарование, интересная внешность—все ему было дано. Но он еще до Октября оставил Мариинский театр и уехал на Запад. В Европе он считался лучшим после Шаляпина Борисом, и даже в Италии его успех,судя по газетам, не блек рядом с тогдашними знаменитостями: Саммарко, Галеффи, Скотти и другими.
Медленно разгоралась небольшая, но яркая звезда М. Н. Каракаша — ученика С. И. Габеля. Молодой артист обладал не очень большим, но красивым и звонким лирическим баритоном.