Обладательница ничем не выдающегося голоса

Некоторые ораторы на пленуме говорили о «невокальных партиях», о трудности преодоления неудобных тесситур, «скачках» и т. д. Но за шестьдесят пять лет наблюдений за оперным театром я не встретил ни одного по-настоящему хорошего певца, который жаловался бы на вокальные трудности партии. На Вагнера жалуются за утомительную протяженность его партий, за утомительную перегрузку оркестровых звучностей, за трудность запоминания его интервалики, но к эмиссии звука, к преодолению «скачков» это но имеет никакого отношения. Хороший, получивший образцовую школу певец легко берет ноту через две октавы, для неполучившего такой школы децима — почти непреодолимое препятствие.
За долгие годы наблюдений я видел этому бесконечное количество примеров. Обладательница ничем не выдающегося голоса А. И. Попова-Журавлснко шутя, абсолютно безнаказанно справлялась с Одеттой («Прыжок через тень»), потому что она была хозяйкой своего голоса. А Дашевский, обладавший лучшим голосом, после того же «Прыжка через тень» должен был уйти в оперетту: он был недоучкой.
М. В. Бочаров, типичный выученик итальянца Эверарди, даже не понял вопроса, который я ему задал но поводу трудностей партия Вощцока.
«Противные интервалы, — оказал он, — но при чем тут звукоизвлечение?»С. И. Мигай обиделся, когда я спросил его, какими гласными подтекстовать для него арию графа ди Луна («Трубадур»), «А какая разница? — сказал он. — Это обидный вопрос».
Но в то же время для разных певцов я делал разные тексты на высоких нотах: они не владели своими голосами. Г. Нэлепп требовал для партии Арнольда «Вильгельм Телль») на высоких нотах А и О. Ролланд — Е и И.
А Ершов? Слышал кто-нибудь, чтобы он жалом на невокальность Гришки Кутерьмы или Зигфрида?
Вносившиеся на пленуме предложения обучать пению на современном материале опасны. Не надо смешивать школу пения, его базис с вопросами слуха, памяти, с изучением разных стилей исполнения. Когда базис прочен, остальному должны учить дирижеры, концертмейстеры. Но издавать звуки разных оттенков, выразительности и силы должны учить знатоки коренных начал звукоизвлсчения, а не стилисты. Очень хорошо, конечно, когда педагог владеет тем и другим, но таких педагогов пока немного.
Мы пережили «эпоху» безопорного пения, и не надо легкомысленно относиться к повторам сомнительных экспериментов в методике преподавания пения. Хорошие скрипачи, виолончелисты или пианисты не пугаются новой музыки, хорошим певцам она тоже будет под силу, если ею будут заниматься не до овладения физиологическим процессом пения, а после.
Очень хорошо, если любой музыкант обладает широкой культурой, но если он музыкант-исполнитель, он прежде всего должен знать культуру своей профессии. А пение нужно начинать с культуры самого звука.