Ошибки в либретто

Читая либретто Скриба, только диву даешься, как, можно было начать такую оперу с идиллических настроений, якобы нарушаемых анабаптистами, когда вся страна кипела в тот период буквально как котел; как можно было упреки во всех тех отвратительных оргиях и жестокостях анапбатистов, измышлениями о которых полны буржуазные источники, вложить в уста матери Иоанна по его адресу, и т. д. и т. п.
Если считать, что это было более или менее естественно для заведомого реакционера Скриба, то как же легко мысленно пошел за ним Мейербер! Его деятельность не дает нам оснований считать и его реакционером, тем не менее ему нельзя простить бездумное принятие скрибовского либретто, его последнего акта с нелепой оргией в особенности.
И тем не менее «Пророк» — замечательнейшее произведение стиля «гранд-опера», которое имеет все права на подобающее место в репертуаре наших театров не только благодаря гениальности многих страниц партитуры, но и благодаря возможности показать советскому зрителю большое историческое полотно с тем, однако, что в нем будут сделаны необходимые поправки.
Я сознательно так подробно разобрал ошибки в либретто «Пророка», чтоб познакомить читателя с теми задачами, которые встали перед советским переводчиком. Он не имеет права бездумно водворять на советскую сцену исторические сюжеты в буржуазно-клеветническом изложении их. Надо помнить, что буржуазные либреттистыпрошлого (а вероятно, и настоящего) не задумываются над истиной, если она им почему-либо неудобна.
Работа над «Пророком» оказалась очень сложной. Либретто не удовлетворяло в кардинальных сценах, а для приведения его в должное состояние, то есть в соответствие с историческими фактами, была нужна другая музыка — действенная, а не — в значительной степени — нейтральная. В первых четырех актах достаточно было сделать купюры и чаще всего не переводить стихи Скриба, а текстовать вокальную строку иным содержанием.
Но пятый акт был написан мною совершенно заново. Для него пришлось позаимствовать музыку из других произведений Мейербера. Для этой цели прекрасно подошли увертюра к его «Диноре», кое-что из купюр в «Пророке» и несколько номеров из музыки к пьесе поэта Вера (родного брата Мейербера) «Струэнзе».
Должен прибавить, что музыка к «Струэнзе» писалась Мейербером примерно в то же время, когда он работал над «Пророком». И хотя действие «Струэнзе» происходит в Дании, а «Пророка» в Голландии, фольклорный материал этих стран в интерпретации Мейербера оказался если не абсолютно адекватным, то родственно близким.
Хочется тут же рассказать и подробности подготовки спектакля.
К этому времени мы с Радловым перестали кланяться. Часто не зная музыкального брода, но суясь в воду, Радлов делал грубые ошибки в оперных постановках, Именно в связи с этим я в период работы над «Пророком» для Баку на случайном собрании в ГАТОБе пятнадцати-двадцати человек откровенно и, каюсь, в не очень дипломатичной форме сказал Радлову свое мнение о его деятельности. В частности, я его упрекнул в высокомерном отношении к мнению старых оперных певцов и в пренебрежительном отношении к культурному и очень музыкальному режиссеру театра Виктору Романовичу Раппапорту. Радлов вышел из себя, наговорил мне и моим единомышленникам дерзостей и ушел.