Персонажи злятся

Расскажу и о своей встрече с этим композитором. Знакомя нас, Радлов рекомендовал меня как unser Übersetzer (наш переводчик). Берг думал, что я переводчик «Воццека» и, улучив после репетиции свободную минуту, после большой преамбулы о красоте и мягкости звучаниярусского языка в невероятно деликатной форме сделал мне упрек.
— Эти простые люди, — сказал он, — должны говорить несколько более грубым языком. Хотелось бы побольше согласных и шипящих звуков, особенно когда персонажи злятся. Я совсем не знаю русского языка, но ведь он, как славянский, близок, вероятно, к польскому, а там много шипа и свиста (Zischen und Pfeifen).
Я рассеял недоразумение, но это не помешало Бергу несколько дней спустя, при переговорах с И. М. Лапицким о возможности постановки «Воццека» в Большом театре, сказать ему, что он хотел бы, чтобы для Москвы был заказан другой перевод в том духе, как он объяснил мне.
B первые же годы существования Малого оперного театра можно было отметить его курс на несложные в постановочном плане оперы. С большим успехом в начале 1919 года там шла комическая онера Лортцинга «Царь-плотник», которая до революции на казенной сцене идти не могла, так как даже выход Екатерины II на балу в «Пиковой даме» долго не разрешался.
Состав для «Царя-плотника» подобрался воистину первоклассный. Еще в Киеве в заглавной партии всех восхищал П. З. Андреев. Он отлично пел и держался на сцене, его импозантная фигура очень подходила для царя-плотника, а для данного персонажа вопрос внешности играет первостепенную роль.
Также еще в Киеве мне пришлось наслаждаться большим комическим даром Г. Л. Боссе, который с таким же успехом проводил роль Бургомистра и в Малом оперном театре. В очередь с ним с не меньшим успехом выступал и П. М. Журавленке.
Не бог весть какое яркое, но не лишенное привлекательности произведение немецкой классики довольно долго держалось в репертуаре театра.
Много и с большим успехом шедшая в Госботе опера дАльбера «В долине» («Тифлянд») при постановке в Малом оперном театре в период нэпа, к общему удивлению, не имела успеха и прошла всего несколько раз. Постановщиком был тот же И. М. Лапицкий, состав исполнителей был хороший: Н. Н. Куклин — Педро, П. П. Болотин — Себастьяно, С. А. Батурина — Марта, отличное оформление М. И. Курилко. Спектакль в целом, по-моему, был сильнее госботовского. Но тут явно сказалось время:в 1926 году нэп диктовал другие требования и развил другие вкусы.
Скажу попутно, что в какой-то мере отношение нэповской публики сказывалось и на вагнеровских спектаклях. Если в холодные и голодные первые годы революции театры заполнялись рабочим зрителем в порядке культпоходов, то в годы нэпа, когда цены время от времени повышались, заполнявшая зрительный зал публика искала более легких впечатлений. Ценителей Вагнера было не так много, чтобы, посещая один и тот же спектакль несколько раз, они давали удовлетворительные сборы. Даже «Золото Рейна» с прекрасным составом и в декорациях А. Н. Бенуа появлялось в то время на афише относительно редко.