Посещая оперные спектакли

Осенью 1907 года я поступил в оперный класс профессора М. Е. Медведева и стал учиться петь, готовясь к профессии оперного артиста.
Без конца посещая оперные спектакли, я знал на память много оперных отрывков, отдельных фраз и бездумно напевал их с их часто дикими, безграмотными оборотами речи: чарующие мелодии, воспоминание о чудных голосах певцов и певиц держали в плену разум. Отлично зная «Кармен», я только в классе почти остолбенел, когда услышал из уст певицы второй куплет «Цыганской песни». Что это, заволновался я? Как это понять?
В цыганах закипела кровь,
Услыша звуки дорогие,
Напевы песни им родные
С гитарой зазвучали вновь!
Кто услышал звуки: кровь, напевы или песни? Не веря ушам, я заглянул в клавир. Да, именно так сказано в переводе Горчакова, певица не сделала ни одной ошибки. Я спросил аккомпаниатора, как понять эту напечатанную абракадабру. Он сразу рассмеялся, спел мне четыре строчки из «Лакме»:
Ах, систем не приводите, —
Нас ведь манит новизна:
Без поэм вы поглядите,
Рассудив, чем жизнь полна! —
— А это лучше? Да я вам тысячу таких мест спою. Это все чепуха, петь надо хорошо, а остальное…
И он безнадежно махнул рукой.
Тогда я обратился к певице, исполнявшей «Цыганскую песню», с просьбой расшифровать куплет.
— Что вы мне устраиваете экзамен? — с обидой откликнулась девушка.—Вы же знаете, что я окончила гимназию с золотой медалью, так что я синтаксис знаю.— Так именно потому я у вас и спрашиваю, ведь я не медалист. Мне можно, а вот вы?..
Она тихо повторила куплет и стала вся пунцовая.
— Как это мы не заметили? Мне мама аккомпанирует, она ведь преподавательница русского языка.
Для меня стала очевидной справедливость часто слышанного изречения: «Cequi ne vaut pasla peine dêtre dit, on le chante» — «Что слишком глупо для того, чтобы быть сказанным, то поется…» И я принялся читать печатные либретто, изданные Стелловским.
«Тексты под музыкальную партицию», как тогда писали на обложках либретто, принадлежали поэту Н. А. Калашникову, которому А. Н. Серов доверял свои либретто, Г. А. Лишину, автору неплохих стихов, романсов и даже оперы, наконец, крупному поэту Аполлону Григорьеву и другим. Все они поэты разных масштабов, но их тексты «под музыкальную партицию» опоры одинаково… одинаково безграмотны. Именно так. Н. А. Калашникову принадлежит фраза Джильды из «Риголетто»: «Внемля имени его, трепет всю меня объял». В «Кармен» в сцене выхода Микаэлы Г. Лишин дает Моралесу реплику «Милашка, право, посмотрите, к нам дельце, верно, у ней», с которой он обращается к солдату, словом «милашка» запутывая ситуацию.