Гибшман выпускает на сцену среднюю певицу

Своим видом робкого учителя, который перед грозным попечителем учебного округа не в состоянии закончить фразу, хлопая ресницами и не зная, куда пристроить руки, взлохмачивая путаную шевелюру, в середине которой круглая лысинка казалась искусственной и напоминала иезуитскую тонзуру, Гибшман сразу приковывал к себе внимание зала. Я рассказываю об основной его маске, по она бесконечно варьировалась.
Приведя зал в хорошее настроение, Гибшман выпускает на сцену среднюю певицу и, оставаясь у входа за кулисы, как бы мешает ей, принимая на себя часть вины за ее неудачи. При выступлении же хороших профессионалов оп либо замирал у своего простенка, либо, наоборот, подчеркивал их удачи выразительной мимикой.
Доверяя вкусу и художественному критерию Гибшмана, администраторы охотно поручали ему составление программ и переговоры с артистами по художественным вопросам. Человек деликатный и скромный, Гибшман дружественно, но без всяких скидок указывал многим эстрадникам на их слабые стороны и буквально заставлял их дорабатывать свои номера. Артисты относились к нему с доверием и уважением, охотно выполняя его советы. Они часто говорили, что, выступая с Гибшманом, чувствуют себя, как за каменной стеной.
Нередко возникал вопрос, почему Гибшман никогда не надоедает однообразием своего принципа конферирования, но все находили только один ответ: он был талантлив. Широкое лицо, негромкий, но убеждающий голос, неброский, но всегда выразительный жест и искреннее переживание — да, да, переживание! — того, что в даннуюминуту его занимало,— вот основные причины его постоянного успеха.
Большинство конферансье того времени ни в какой мере не были похожи На Гибшмана. Они были разных способностей и остроумия, по почти все проявляли на сцене развязность. Благородной была атмосфера только в «Балаганчике». Там большей частью конферировал либо сам художественный руководитель Н. B. Петров, в то время всеми любимый Коля Петер, либо популярный впоследствии киносценарист С. А. Тимошенко.
Артисты эстрады тоже были разные. Я хочу остановиться только на одном жанре, лучшим представителем которого в то время был Василий Васильевич Гущинский, изображавший босяка — жителя «дна».
Отрепья былого костюма, рваная кепка, разноцветные носки, все время падающие брюки, у которых штанины одна длиннее другой, какой-то немыслимой расцветки поломанный зонтик, небритая физиономия, монокль, рваные и грязные перчатки. И при этом наглый взгляд, нарочито хамское поведение на сцене и такой разговор с публикой — и обличительный и по-уличному оскорбительный, — что я просто поразился, как это терпят? Пританцовывающая походка, часто переходившая в чечетку, причем из полуоторванных подметок вылетали искры огня или раздавались выстрелы —таков был облик артиста, умевшего занимать публику по двадцать пять — тридцать минут и уходить под бешеные аплодисменты жестоко осмеянных им зрителей.

Ваше мнение...

Рубрики