Идейно-художественный авторитет издания

В единственном номере журнала был опубликован призыв к специалистам писать рецензии па театральные явления в близкой им области. Призыв этот остался воплем в пустыне, потому что критиковать товарищей тогда было «не принято»… Издатель «Вестника» не располагал нужными средствами, терпел трудности с бумагой, и журнальчик скоро зачах.
Когда возникла газета «Вестник театра и искусств», я изредка в ней что-то помещал, а когда мне предложили взять руководство ею в свои руки, я возмечтал как-то помочь заполнению огорчавшей меня лакуны в специальной печати и согласился. Но я сразу же оказался в сложном положении. Официально газета выходила за подписью редколлегии, однако ее даже номинально не было. Я понимал, что прежде всего нужно поднять идейно-художественный авторитет издания, сделать его интересным, укрепить финансовую часть.
Орган Наркомпроса «Жизнь искусства» не казался мне серьезным конкурентом. Субсидия этому журналу оказывалась небольшая, и главный интерес в нем представляли печатавшиеся на неделю вперед программы театров. Номер с программами выходил по вторникам в три часа дня, и мне стало ясно, что, не имея субсидии, наша газета сможет конкурировать с «Жизнью искусства» при том условии, что она с теми же программами будет появляться в продаже на два-три часа раньше.
Добиться этого было нетрудно: связи с театрами руководителей бывшего Облрабиса — и мои в том числе — были довольно прочными. Уже на втором нашем номере мы убедились, что эта мера даст определенный эффект, но что она все же недостаточна. Я стал задумываться над улучшением литературной части издания, его критического и информационного отделов. Это сулило увеличение тиража, но требовало увеличения количества бумаги, которой с лета 1921 года целиком распоряжался Фонд помощи голодающим.С правлением Фонда мы договорились относительно легко: членом его был ответственный секретарь секции Рабис художник Иосиф Наумович Гурвич.
Были и другие волнующие вопросы. Так, например, в полупустом городе двух органов одного направления могло вообще оказаться много, а ведь «Жизнь искусства» уже насчитывала три с лишком года существования (в первое время в виде ежедневной газеты) и вполне обоснованно пользовалась вниманием читающей театральной публики.
Где-то подсознательно я и боялся навредить «Жизни искусства» и одновременно строил планы ее качественно превзойти. Она захиреет? Что делать: выживает сильнейший. Наконец, пусть Наркомпрос — ее издатель — раскошелится и увеличит субсидию. И я с азартом принялся конкурировать. Самое важное было привлечь интересных сотрудников.
Людей, которые могли бы ими стать, в это время в Петрограде было немного, и все они работали в «Жизни искусства». К моему предложению некоторым работать и для «Вестника театра и искусств» они отнеслись с опаской: они оставались в плену дореволюционных представлений о конкуренции, когда издатели не допускали совместительства. Между тем работа в газете не представляла материального интереса: деньги падали в цене чуть ли пе два раза в день, а от момента сдачи статьи до получения гонорара проходило, как правило, минимум двадцать дней.

Ваше мнение...

Рубрики