Оперная студия при Ленинградской консерватории

С чего начинать организацию студий, никто, казалось, не знал. К тому же не было ни средств, ни помещения. Началась борьба за зал. После перевода Театра музыкальной драмы в здание Народного дома Большой зал Консерватории был отдан Большому драматическому театру. Но драма из акустически неподходящего для нее помещения ушла, и им завладело Киноуправление, которое усиленно поддерживалось Управлением театров. Невероятно трудна была в начале нэпа борьба за зал, но сказался дух революционного времени. «Быть оперной студии» решили энтузиасты С. Д. Масловская, И. В. Ершов и А. В. Оссовский, помог все тот же Анатолий Васильевич Луначарский, и началось преодоление всех препятствий. Не было денег, не было материалов. Но в те чудесные времена слово «нет» имело короткий век и скоро заменялось словом «есть». Нет дров, не топят, все трубы перелопались, нет холста для декораций и больше всего нет денег — никаких. Но есть профсоюз, есть уполномоченный Наркомпроса Циперович, в консерваторию неизвестно каким образом попал опытный хозяйственник. Глядишь — Коммунальный банк дает ссуду в семь тысяч рублей на год. Червонцами, а не инфляционными банкнотами. Уже можно заплатить за плакат, на котором будет нарисована колоссальная роза. Неужели этого мало для сада Маргариты в «Фаусте»? Нет, не мало. Зритель не возражает, потому что на сцене поет молодежь, быстро идущая на смену тем, кто стареет, кто уехал в сытые места, кто эмигрировал. Молодежь эта имеет свежие голоса и очарование юности — можно обойтись и без пышного сада.
Неровно, не неуклонно развивалась Оперная студия при Ленинградской консерватории. Под эгидой уже названных энтузиастов, в первую очередь С. Д. Масловской, в совершенно новых, до того нигде в мире неведомых условиях росла артистическая молодежь. Студию нельзя было назвать оперным предприятием, она прежде всего и больше всего была учебно-практической площадкой.
Музыкальным руководителем студии несколько лет был один из крупнейших музыкантов нашего города, директор Академической капеллы Михаил ГеоргиевичКлимов — блестящий и неутомимый организатор. Он правильно считал, что одним из важных средств воспитания певца-актера является работа над произведениями, которых студент нигде не слышал, не видел и не мог позаимствовать обычных оперных штампов. Наряду с общеизвестной классикой, обозначенной в обязательных программах, Климов ставил в Студии оперы Моцарта и Вебера, у Мусоргского взял для начала только «Сорочинскую ярмарку». Несколько позже он не побоялся и архиновой оперы Паумгартнера «Саламанкская пещера», ибо при всем консерватизме своего музыкального воспитания считал необходимым готовить студентов к будущей музыке, чтобы не сказать к музыке будущего. Не побоялся он постановку «Пещеры» доверить студенту Эммануилу Иосифовичу Каплану. Из-за неудовлетворительного голоса Каплана он не был уверен в его удачной карьере певца, но сразу разглядел его несомненные актерские, режиссерские способности и общую культуру.