Профсоюз напрягает все силы

Я принял решение оплачивать статьи в момент их получения — независимо от того, когда они будут напечатаны. Но на это были нужны оборотные средства, которых в моем распоряжении не было. И я на свой страх и риск пошел попрошайничать.
Я знал, что руководители Облпрофсовета товарищи Циперович и Анцелович хорошо относятся к делам Рабиса и ко мне лично, и явился к ним с таким предложением. Облпрофсовет дает газете двухнедельную ссуду на оплату авторского гонорара ближайших двух номеров, после чего ссуда возвращается без учета девальвационного ущерба.
— Что же это вы предлагаете: чтобы деньги дешевели за наш счет? — чуть ли не в два голоса спросили меня Цииерович и Анцелович и тут же громко рассмеялись дерзости моей просьбы. Но мои доводы их убедили.Соглашение состоялось в строжайшей тайне: было боязно, чтобы и другие союзы, находившиеся в затруднительном положении, не стали на такой же путь.
Проделав эту самую настоящую «комбинацию» по мере надобности два-три рада, я незаслуженно прослыл «финансовым гением», а газета вскоре окрепла и обросла первоклассным составом сотрудников.
Возвратив последнюю ссуду, я зашел поблагодарить товарищей Циперовича и Анцеловича (в будущем наркома РКИ).
— Не скрою от вас,— сказал мне последний,— что, будь на вашем месте представитель другого союза, ему бы попало за такой трюк, но с вашим профсоюзом, да и с вами лично — артистом — ничего не поделаешь…
Дав согласие взять на себя руководство изданием «Вестника театра и искусств», я пригласил в помощники Э. А. Старка, популярного рецензента, много и всегда со знанием дела писавшего о театре.
В недельный срок мы с ним составили план работы до мельчайших деталей: наметили сотрудников, кого и к какому жанру прикрепить, как побудить писать тех, кто воздерживался от работы в печати, и на три месяца вперед распределили работу.
Обеспечив три четверти первого номера газеты, мы оставили четвертую для «текучки», лично объездили или обзвонили всех, кого было нужно, и первый же номер за 1922 год стал основой конвейера, который начал работать бесперебойно.
Судьбы представляемых материалов мы с Э. А. Старком решали сами и только в особо трудных случаях обращались за советом в президиум сектора Рабиса.
Два вопроса были для нас очень мучительными.
Первый касался выступлений безработных артистов. Мы оказались в том положении, которое в римском праве называется contradictio in adjecto (внутреннее противоречие) . В самом деле: профсоюз напрягает все силы, сколачивает труппу из безработных, добивается для нее помещения на выгодных условиях, тратит деньги на рекламу, и профсоюзный печатный орган должен ее поддерживать. А труппа играет плохо и достойна суровой критики.
Другая сложность. Труппа отличная, но держится достойного критики репертуара. В связи с этим у нас однажды произошло столкновение с заведующим отделомНаробраза Николаем Николаевичем Кузьминым, тем самым Кузьминым, которого кронштадтские мятежники в марте 1921 года бросили в тюрьму, но на которого и они поднять руку не посмели. Он огорошил нас таким заявлением

Ваше мнение...

Рубрики