Публика почти вся разошлась задолго до конца

Антракты были полны тревоги, которая все время росла. В первом же антракте ко мне подошел ударник из оркестра, и между нами произошла примерно такая беседа.
— Вы сохранили связь с Музыкальной драмой, — не можете ли вы дать мне справку: они контактируются с мариинцами или у них так-таки ничего не вышло? — спросил он.
— Я вас не понимаю, о каком контакте вы говорите?
Музыкант с необычным в то время для «меньшого брата» презрением осмотрел меня с головы до ног, бесцеремонно обошел вокруг меня и, потемнев лицом, спросил:
— Что вы дурака валяете? Я насчет профсоюза музыкантов. Да и артистам пора взяться за ум.
Увы, занятый своими военнопленными, я действительно мало что знал.
Спектакль мы кое-как закончили около половины шестого. Публика почти вся разошлась задолго до конца: стало известно, что мосты для прохода окончательно закрыты. В зале да и на сцене остались почти только те. кто жил на Петроградской стороне.
Я вышел на Кронверкский (ныне Горького) проспект в большой тревоге: в театр меня через мост пропустили, но для возвращения домой мои «документы» могли оказаться недействительными. Кроме того, во время спектакля неожиданно выяснилось, что в театре работал революционный комитет; между третьим и четвертым актами полиция о нем справлялась, и звание артиста Народного дома неожиданно оказалось плохой рекомендацией.
В этот день я узнал много такого, над чем раньше не задумывался. В антрактах приходили, вернее, прибегали какие-то люди и, задыхаясь от волнения и от спешной ходьбы, рассказывали, что мосты оцеплены, что в городе идет стрельба. Убежавшие из театра после первого же акта бутафор Осипов и плотник Жилин (впоследствии активные профсоюзные работники) назывались как руководители подготавливаемой забастовки. Из недр оркестра стало известно, что музыканты частных театров города по инициативе оркестрантов из Музыкальной драмы образовали подпольный Всероссийский профсоюз оркестрантов и т. д. и т. п. Организаторами называли дирижера А. В. Павлова-Арбенина, кларнетиста А. Бейленсона и дирижера симфонического оркестра лейб-гвардии Преображенского полка В. Р. Бакалейникова, по существу, офицера царской армии. Еще говорили, будто из разных городов, в том числе и из Москвы, прибыли какие-то делегаты для объединения усилий…
Стоя на улице, я с трудом переваривал свалившиеся на меня сведения и стал думать, что же мне делать: попытаться пойти домой или направиться на ночь к кому-нибудь из живущих на Петроградской стороне знакомых. Дул сильный ветер, никаких транспортных средств не было, людей было мало, да и устал я основательно. Неуспел я принять решение, как возле меня остановилась великолепная карета с графской короной на дверце. Восседавший высоко на козлах кучер наклонился в мою сторону и тоном заговорщика спросил:
— Господин, через Дворцовый пропускают, не знаете?
— А вам туда зачем? — ответил я вопросом, разглядев, что в карете никого нет. — Порожняком-то, наверно, не пустят.

Ваше мнение...

Рубрики