Роланд Хейс

Ярко запомнился только один — лирический тенор Роланд Хейс. Голос у него был обаятельный по тембру, но небольшой и на верхних нотах немножко гортанный — возможно, как расовая особенность: Хейс был негром. В камерном репертуаре в отношении поэтичности, логики и пропорций динамики среди слышанных мною камерных исполнителей Хейс не имел соперников. Очарование его исполнения в такой мере врезалось в память, что, когда несколько лет спустя к нам приезжал премьер парижской «Гранд-Опера» Жорж Тилль, обладатель выдающегося по красоте и силе голоса, а несколько позже итальянский лирический тенор Де Муро Ломанто, также обладатель замечательного лирического тенора, оба показались мне как бы анахронизмом. Они пели и вели себя совершенно в духе тех второсортных итальянцев стиля «grande coquette», с которыми уже трудно было мириться. Каюсь — в своих рецензиях о них для парижского «Менестреля» я отталкивался от высокого благородства Хейса и, возможно, был к ним в какой-то степени чересчур требователен.
В период нэпа деятельность концертных организаций должна была перестроиться. Вначале она сократилась. В частности, была ликвидирована Ударная концертная труппа Петроградского облпрофсовета. Но народные массы, приобщаясь к искусству, полюбили музыку и требовали ее.
Как только первая волна сокращения всяких смет прошла, укрепился червонец и просветлели финансовые горизонты, Облпрофсовет организовал у себя специальное Культурно-художественные бюро по обслуживанию трудящихся зрелищами и музыкой.
Двух оперных театров в пишем городе скоро становится мало. Безработные хористы ищут умелых организаторов выездных спектаклей, руководители кружков и клубов формируют самодеятельные оперные коллективы. И скоро наряду с объявлением о спектаклях обоих академических оперных театров и Оперной студии мы уже читаем в афише о ленинградском Театре комической оперы, который не боится показывать такой трудный спектакль, как «Виндзорские проказницы» Николаи. Учащаются выездные спектакли академических трупп. Оперы с участием артистов академических театров ставят клубы и Народный дом. Часто на афише против двух-трех ролей стоят не фамилии исполнителей, а три звездочки. Это не значит, что артисты театров будут выступать без разрешения начальства и потому, как это было до революции, скрывают свои фамилии. Это значит, что к моменту выпуска афиши еще неизвестно, кого удастся заполучить для данного спектакля: артиста из актеатров, кого-нибудь из крупных гастролеров, приехавших в город (Д. А. Смирнова, Л. Я. Липковскую, С. И. Мигая или А. В. Нежданову, например), или же придется закрыть звездочки каким-нибудь уже сходящим со сцены артистом, а то и просто малоквалифицированным безработным певцом. Но — да здравствует опера! И не какая-нибудь «новинка» вроде «Саломеи» или «Дальнего звона» — ни под каким видом! Одному, другому, и третьему, и энному району подавайте «Демона» и «Фауста», «Онегина» и «Кармен», наконец, «Пиковую даму» и «Ромео и Джульетту». Где-то поставят «Дочь кардинала», еще где-то «Русалку», но после них опять последуют «Риголетто» и «Севильский цирюльник». Несколько позже будут сделаны попытки возродить «Опричника» и «Черевички».Халтура? В том или ином виде, более или менее — да! Когда, не говоря о солистах, на единственную У оркестровую репетицию приходит кларнетист А., а на спектакле дирижер не без испуга видит на его месте кларнетиста Б., пусть даже опытного,— он начинает отдавать ему намного больше внимания, чем его пульту полагается, так сказать, по штату…

Ваше мнение...

Рубрики