Стать членом профсоюза

Концерты, которые по понедельникам устраивались в пользу фонда помощи безработным деятелям искусства, привлекали очень много контрамарочников. В порядке борьбы с этим злом я просил президиум вынести постановление о запрете выдачи контрамарок невзирая ни на какие лица. На первый же очередной концерт явился Маширов, и контролер, зная председателя правления в лицо, пропустил его, но оторвав кончика билета. Маширов ему замечания не сделал, но с этаким форсом прошел в администраторский кабинет, где находился и я, и спрашивает:
— Ну, как у тебя сегодня с контрамарочниками?
— А кто тебя пропустил? — отвечаю я на вопрос вопросом.— Ну, я же все-таки председатель,— возражает Маширов.
Я попросил вызвать старшего контролера и стал его распекать, но тут Маширов вынул из кармана билет и говорит:
— Не горячись, я его показал, но оторвать кончик не дал.
В дореволюционной прессе работал довольно талантливый журналист Давид Осипович Гликман, подписывавшийся Дух Банко. По окончании средней школы его сын захотел поступить в вуз, но его как сыта «буржуазного журналиста» не принимали, пока он не станет членом профсоюза. Стать членом профсоюза он не мог, потому что не работал. А получить работу во время нэпа и безработицы тоже не мог, не будучи членом профсоюза.
Дух Банко пришел ко мне буквально в слезах: юноша талантливый математик, а его в вуз не принимают. Меня этот искусственно созданный круг вообще возмущал, и я пришел к А. И. Мапшрову и А. А. Алексееву (секретарю правления) с громовой речью. Они меня молча выслушали. Затем Маширов достал из стола Алексеева профсоюзную книжку и, не заполняя ее, говорит Алексееву:
— Подпиши и отдай ему книжку на его ответственность.
— А как же фамилия? — спросил Алексеев.
— А ты локтем закрой, чтоб пустая строка глаз не мозолила,— говорит Маширов.
Тот так и сделал. «Закрой локтем» стало в некоторых случаях палочкой-выручалочкой.
Я был казначеем Рабиса и в течение месяца подписывал ордера в кассу единолично. В конце месяца их чохом подписывал до сдачи в ревизионную комиссию оргсекретарь. вышеназванный Алексеев. К концу месяца цифры первых трех недель из-за девальвации теряли свой удельный вес, и Алексеев иногда только, почесывая затылок, спрашивал:
— А как я оправдаю несовпадение суммы с постановлением президиума, которое определило ее в три или в пять-шесть раз меньше? А?
Мы совместно находили способ, как отписаться, и до конфликта дело доходило очень редко.
Однажды в президиум явился очень хозяйственный архитектор Арон Ильич Агулянский с предложением приобрести в собственность Союза дом № 86 по Невскомупроспекту для организации в нем артистического клуба (со временем превращенного в нынешний Дворец искусств) . На приобретение дома у владельца (это было во время нэпа) и ремонт Агулянский требовал большую сумму. Дело было срочное, собрать весь президиум было невозможно, и три члена президиума с Алексеевым во главе постановили отпустить примерно десятую часть тех денег, которые Агулянский просил. Придя ко мне с протоколом, Агулянский объяснил абсурдность этого ассигнования и предупредил, что в случае проволочки хоть на один день помещение будет приобретено клубом текстильщиков. Решив не упустить случая, я выписал всю требуемую сумму, так как и она была намного ниже стоимости приобретаемого помещения.

Ваше мнение...

Рубрики