Тяжесть организации первого вуза в области драматического искусства

Предпочитая реалистическое искусство, я отрицательно относился к экспериментам Радлова и наотрез отказался что бы то ни было «выдумывать и делать» для него.
Утомленный выходками художников-футуристов, которые в 1918—1920 годы стремились захватить главные позиции в искусстве, раздраженный рядом постановок левацкого характера, я, возможно, был больше допустимого раздражен и постановками Радлова, носившими на себе яркую печать биомеханики. Рассуждал я, может быть, примитивно, но в полном согласии с большинством членов Правления. Если я — зритель интеллигентный, оперный артист с солидным стажем — не в состоянии объяснить соседу по театральному креслу смысл мимических гримас, воплей и, местами, прямого кривлянья радловских артистов, то от имени какого народа Радлов называет и как будто искренно считает свой театр народным?
Для руководства школой Сорабиса предстояло сделать выбор между двумя группами. Одну возглавляли Ю. М. Юрьев и Е. П. Студенцов, а впоследствии к ним мог присоединиться Л. С. Вивьен. Вторую представляли С. Э. Радлов, К. М. Миклашевский и в перспективе А. И. Пиотровский.
После неприятного объяснения с очень твердо стоявшим на своих заносчиво защищаемых ПОЗИЦИЯХ Радло-вым я еще решительнее прежнего утвердился в том, что ему не следует помогать, и, как это нн звучит парадоксально в наши дни, глубоко принципиальный вопрос был решен «хозяином денег» (по выражению Радлова) в пользу группы Ю. М. Юрьева.
С. Э. Радлов всю жизнь не мог мне простить своего поражения, хотя несколько позже и он вошел в состав педагогов школы. Когда мы впоследствии сталкивались с ним в спорах о некоторых его «загибах», он неизменно обвинял меня в ретроградском отношении к искусству.
Весной 1922 года в Ленинграде по инициативе Рабиса в Охобре (отдел художественного образования) Наробраза был поставлен вопрос об организации первого в РСФСР театрального вуза. Таковой возник в виде Института сценических искусств, который с течением времени после нескольких переформирований превратился в Театральный институт имени А. Н. Островского, а еще позже был объединен с ПИИ театра, музыки и кино.
Тяжесть организации первого вуза в области драматического искусства легла на плечи молодых тогда коммунистов: представителя Рабиса Н. А. Дальского и представителя Охобра А. Кораблева. Силой, цементировавшей связь общественности с ведомственностью, явился Л. И. Пумпянский.
Тотчас же по объявлении об открытии школы Сорабиса в нее было подано около восьмиста заявлений о приеме — так велика была тяга к сцене.