В антракте за кулисы приходят слушатели
Концерты — особенно первое время — обязательно строились по принципу разнообразия исполнителей, не меньше пяти-шести на каждый концерт. Большинство программ были смешанными. Например, квартет глазуновцев сыграет одну, максимум две части какого-нибудь квартета или при участии С. О. Давыдовой — квинтета, в том числе обязательно скерцо. Затем певец или певица поет две-три арии или романсы, блестящий скрипач И. Ю. Ахрон и не менее блестящий ансамблист М. А. Бихтер сыграют одну-две части сонаты. После них идет балерина или балетная пара, и наступает антракт.
В антракте за кулисы приходят слушатели. Кое-кто держит блокнот и просит повторить какое-нибудь неусвоенное название. Иной хочет видеть ноты. Еще кто-то просит познакомить с биографией того или иного исполнителя. Наконец спрашивают и тут же записывают, каким образом становится известным, как держать ту «скорость исполнения, которой все должны придерживаться». Почти не случалось исполнения Ахроиом и Бихтером фантазии на темы «Кармен» Бизе — Сарасате, чтобы кто-нибудь из слушателей не поинтересовался вопросами темпов.
Для нас, артистов, все это было ново и необыкновенно увлекательно: ведь мы были привычны к аплодисментам, а не к разговорам, в которых чувствовался глубокий, а не поверхностный интерес.
Не обходилось без просьб спеть что-нибудь смешное. И тут наблюдались странности: «Мельник» Даргомыжского вызывал восторг, а «Червяк», что называется, не доходил. Русские пляски Е. В. Лопуховой и А. А. Орлова, как и норвежские танцы О. И. Преображенской, принимались с восторгом, а классические (как порой фиоритуры колоратурной певицы) вызывали недоумение, а то и саркастические улыбки.
Большой успех всегда имели М. И. Бриан с романсами Чайковского, З. П. Лодий с «Детской» Мусоргского, от теноров часто не по программе требовали арий Ленскогои герцога Мантуанского, от баритонов куплеты Тореадора и арию Фигаро, от басов куплеты Мефистофеля и «Блоху». Мы, можно сказать, не успели оглянуться, как эти номера, очень редко включавшиеся в наши программы, но пропагандируемые концертными бригадами других организаций (Тео, Музо), стали невероятно популярными.
Из тематических концертов русской музыки наибольший успех выпал произведениям Мусоргского и Бородина. От меня, например, всегда требовали «Песню темного леса» А. П. Бородина и «Зимний путь» С. И. Танеева, от баса Н. П. Молчанова— «Песни и пляски смерти». Всех нас «перекрывал», конечно, И. В. Ершов «Полководцем» и «Ковкой меча» из «Зигфрида» (под аккомпанемент М. А. Бихтера).
Вскоре после начала нэпа и возникновения в 1922 году хозрасчетных организаций ударную труппу распустили, что вызвало немало протестов со стороны разных коллективов и даже отдельных рабочих.