Хенкин был замечательным пародистом

Радость его, его смех, его веселая интонация были необыкновенно заразительны! Он как будто вылавливал из зала и того героя, которым восхищался, и того, которого осуждал. Кивком головы, взглядом, каким-то ему одному свойственным жестом он ясно намекал аудитории: посмотрите, вот же он сидит рядом с вами этот честный советский человек или, наоборот, этот скрытый жулик, подхалим.
И если он вылавливал в зале мрачную физиономию, он как бы стремился проверить, не плохого ли человека эта физиономия. Иногда он прямо спрашивал: «Зачем вы пришли в театр, если априори решили не смеяться?» Но все это было добродушно, по-дружески, и спрошенный невольно начинал улыбаться, а то и смеяться… Невольно вспоминалось, как и на представлении и на собрании профсоюза или на обсуждении пьесы в коллективе Хенкин без конца повторял:
— Смех ради смеха — это не смех, а зубоскальство… Смех — это оружие разящее!
А каким Хенкин был замечательным пародистом! Больше всего от него доставалось псевдоцыганским певицам. Раздует ноздри, закатит глаза, сложит ручки на животе, и вы узнаете ту исполнительницу, которую он имеет в виду.
Должен признаться, что в моем отношении к Хенкину некоторую роль играет и авторская признательность. В один из приездов в Ленинград он увидел на сцене «Балаганчика» мою одноактную комедию «Наследство Ефима Райхмана». Мы с ним сидели неподалеку друг от друга. Некоторое время спустя он позвонил мне по телефону и сказал своим веселым голосом:
— Вы сами понимаете, что, редко видя вас на своих концертах, я не могу вас считать своим горячим поклонником. Тем не менее я вас приглашаю посмотреть мою новую работу в «Свободном театре».
Оказалось, что он приготовил главную роль в моей комедии и, сколотив небольшую труппу, поставил ее.
Должен сказать, что он так играл «моего» жулика — ходатая по мелким делам, — что с первой же фразы: «Попросите труп переехать в соседнюю комнату» — зал хохотал навзрыд. Он чуть замедлил предписанный автором,отлично использованный в предшествующей постановке стремительный темп и с таким богатством тембровых нюансов, различных вариаций как будто равнодушных оттенков речи подавал реплики, что пьеска моя показалась мне совершенно иной.

Ваше мнение...

Рубрики