Зрительный зал не обманешь

Образ совершенно другой Недды воплощала па сцене Л. Я. Липковская. Здесь все было на грани совершенства: и фигура фарфоровой статуэтки, и серебристый тембр чудесного голоса, и миловидное личико, и прекрасная дикция. Но очаровательному, обаятельному и какому хотите еще голосу катастрофически не хватало не только мощи, по элементарно необходимой для драматических сцен полноты звучания, и должного впечатления певица не производила. Редко приходилось наблюдать такой разрыв между замыслом большого таланта и чисто физической слабостью звука.
И видно было, что зрительный зал не обманешь: ни прекрасно проводимое издевательское кокетство с Тонио, ни полные грации танцы во втором акте — ничто не помогало, успеха Веселовской Липковская в «Паяцах» не имела (при всем восхищении публики ее талантом в «Снегурочке» или «Севильском цирюльнике»). Что ни говори, а певец не имеет права насиловать свой голос ивсегда должен помнить, что голосом можно порой искупить недостаток сценического умения, но самое большое мастерство далеко не всегда искупит недостаточность звука…
В том же сезоне Липковская потерпела еще одно подобное поражение. Она выступила в опере Ц. Кюи «М-ль Фифи» (по Мопассану) в партии проститутки Рахили, из патриотизма убивающей немецкого офицера во время германского нашествия на Францию в 1870 году.
Трудно представить себе на оперной сцене более совершенное в драматическом отношении исполнение Рахили, чем исполнение Липковской. Начиная со строгого черного платья с глубоким вырезом и кончая постепенным нагнетанием в себе гнева, все было совершенно в этой артистке. Но для адекватного вокального образа ей не хватало голоса, и впечатление в лучшем случае оставалось сероватым.
Возвращаясь к «Паяцам», должен отметить, что эта при всех оговорках очень талантливая опера, по-видимому, впервые — в старой России во всяком случае — получила в ТМД сценическое воплощение, которого она заслуживает.
И даже те, кто упрекал Лапицкого в пристрастии к «ультрареализму», в этом спектакле за натурализм его не упрекали.
Можно было бы рассказать о ряде удачных постановок И. М. Лапицким далеко не первоклассных произведений, как, например, опера Нугеса «Кво вадис» («Камо грядеши») по роману Г. Сенкевича. Но можно ограничиться хотя бы тем, что эта опера в России не имела успеха, и только в ТМД благодаря интересному сценическому воплощению длительное время делала аншлаги. Конечно, успеху содействовало и прекрасное исполнение партий: М. И. Бриан — Лигии, И. B. Иванцовым — Петрония и С. В. Волгиным — самого Нерона. Последнее было особенно примечательно потому, что Волгин обладал очень посредственным голосом и его несколько лет держали на положении компримарио, не рискуя поручить ему ответственную партию.