Композитор.

Кроме спорадических (разрозненных, отдельных) успехов, при жизни симфонизм Малера окончательного признания не получил. Первые исполнения симфоний встречались издевательским глумлением, свистом, шиканьем, грубыми выходками критиков в печати.

Помимо всех более глубоких причин, частичные нами уже приведенных, необходимо указать еще на одно обстоятельство.

С Малером—композитором повторилась история, имевшая в свое время место с Листом, или—позже—с Бузони. При их жизни в них видели главным образом замечательных исполнителей-интерпретаторов чужих произведений. Малер был известен и русским посетителям концертов, как гениальный дирижер, создавший новую эпоху в дирижерском искусстве—после Вагнера и Бюлова (романтический импровизатор Никиш по существу остался одиночкой и школы не оставил; для школы нужен метод и новая идеологическая программа, а не только «вдохновенная импровизация»).

Boт как описывает Малера за дирижерским пультом его биограф, один из наиболее выдающихся немецких музыковедов Гвидо Адлер: «Когда маленький человек с живыми движениями входит нa пульт, воцаряется полная тишина. Он приветствует с дружеской симпатией музыкантов, которые, как только поднята палочка всецело подчинены его взору и его ведущей воле. Его лицо серьезно, глаза блестят… Во время репетиций можно наблюдать, как шаг за шагом он способствует оркестру завоевывать симфонию, как при тончайшей отделке мельчайших деталей он не упускает из виду ни на мгновение целого. То он приводит разъясняющее сравнение, то насвистывает или напевает мотив или ход, рисует рукой и кистью мелодические линии, простирает руки в воздух; то вырастает при crescendo до гиганта, то уменьшается при diminuendo до роста карлика; выражением лица, нахмурившимися бровями, просящими уголками рта, грозным лбом он вызывает, самые интимные и самые мощные наростания в оркестре от ррр до fff. Он то поощрит юмористическим словцом, то отпустит саркастическое замечание—и все для того, чтобы подвинуть оркестранта или певца «на новые геройства». Или он расскажет какую-нибудь историю, чтобы возбудить фантазию исполнителя. Он заметит певца в большом хоре, который интонирует октавой ниже, или же скрипача, который в общем tutti берет самое по себе верную коту, но не на той струне, на которой нужно эту ноту взять»…

Любопытно отметить, что П. И. Чайковский в бытность свою в 1892 году в Гамбурге, где Малер дирижировал тогда в опере, слышал его, и он произвел на русского композитора сильное впечатление. Вот что пишет о Малере Чайковский своему другу Давыдову: «Кстати, здесь капельмейстер не какой-нибудь средней руки, а просто гениальный, и сгорающий желанием дирижировать на первом представлении (речь идет о предстоящей постановке в Гамбурге «Евгения Онегина», И. С). Вчера я слышал под его управлением удивительнейшее представление «Тангейзера». Певцы, оркестр, Поллини), режиссеры, капельмейстер —все влюблены в «Онегина».