По возвращении в Европу Метнеры стали жертвами непрактичности

Через несколько лет, снова обосновавшись в Западной Европе, Метнер повторит лейтмотив своих писем, адресуя его московским друзьям: «Жажду повидаться со всеми вами и, кроме того, как странствующий музыкант, мечтаю попасть на родную почву и поиграть перед родной аудиторией…»
Последствия кризиса, охватившего буржуазный мир, Метнер не мог не ощущать все сильнее. Появились серьезные затруднения с изданием новых сочинений — ни «Романтическая соната», завершенная в 1930 году, ни «Грозовая» (1931 год) не были приняты к изданию Циммерманом, чье финансовое положение пошатнулось . Мертвым грузом лежали и граммофонные записи — первые наигранные Метнером. Метнер понимал, что эти удары судьбы грозят ему самым страшным — трагической участьюхудожника, который не может быть услышан: «Самое реальное, что меня подавляет, это то, что благодаря всяким кризисам наступил полный застой в моих делах. Не выходят в свет граммофонные пластинки, которые я в числе 12-ти №№ наигрывал в «Колумбии» 2 года сряду … Не выходят в свет две большие фортепианные сонаты, уже давно готовые к печати… Удручает меня это не только как некая угроза моему материальному существованию, но главным образом как некий враждебный приказ замолчать, когда мне еще осталось кое-что сказать…»
По возвращении в Европу Метнеры стали жертвами непрактичности, которую Николай Карлович с горькой иронией называл «своей житейской бездарностью» . Чек, полученный в Америке на основную часть гонорара за турне, попал в руки авантюриста. Не помогло даже обращение в судебные инстанции, отказавшие в иске иностранцам, поскольку их тяжба с американцем неподсудна во Франции. «Не скрою, что резолюция здешнего правосудия произвела на меня самое удручающее впечатление, ибо в связи с современным «кризисом» превратила меня в несостоятельного должника», — писал Николай Карлович .
Метнеров буквально спас от разорения Рахманинов — он купил заведомо фальшивый чек, скрыв это от Н. К. Метнера. «…Я не могу вычеркнуть из памяти чувство бесконечной благодарности к Вам в связи с этим делом», — писал Рахманинову Метнер, лишь спустя полгода узнавший подробности этой истории .
Благоприятный исход дела был тем существеннее, что тридцатые годы в охваченной кризисом Европе начинались для Метнера не просто. Правда, гастроли в Англии принесли творческое удовлетворение: Метнер выступал в Лондоне, Ливерпуле, Глазго с разнообразными программами.