В противоборстве с модернизмом

Ныне очевидно, что даже при многих заблуждениях и спорных положениях «Муза и мода» прозвучала манифестом в защиту реалистического искусства. Для создания такой книги требовалась особая смелость и убежденность в правоте своих позиций.
В «Музе и моде» — весь Метнер, до конца преданный идеалам искусства. Метнер — с его надеждами и заблуждениями, с его верностью заветам классиков и воинствующей неприязнью ко всему, в чем он усматривал измену этим идеалам. Впоследствии Метнер подчеркивал, что в книге он изложил свою «музыкальную веру» .
В противоборстве с модернизмом Метнер видел свою художественную и гражданскую миссию. В этом была бесспорная сила его взглядов. Там, где художник отстаивал устои музыкального искусства и их значение, позиция его была непоколебима. Однако «с тем, что обновлявшийся музыкальный язык не укладывалсяв веками сложившиеся нормы и представления, он мириться не мог и не хотел. Отсюда и непомерно широкие — по Метнеру — границы модернизма, явившегося предметом его полного отрицания. Здесь уже гнездились зерна музыкальной и человеческой драмы, его изолированности, ибо, за редким исключением, Метнер либо отрицал, либо не принимал творчество большинства своих современников. И был в этом убежден и воинствующе бескомпромиссен.
Предложение Рахманинова — обобщить свои мысли, а затем и с его помощью издать книгу — Метнер воспринял как единственную возможность обосновать и высказать обуревавшее его возмущение уродливыми явлениями музыкальной практики. Судить об этом можно по письму Рахманинова после получения первой части «Музы и моды»: «Прочел ее в один присест и хочу Вам высказать свое поздравление по поводу достижения Вашего на новом поприще. Сколько там интересного, меткого, остроумного и глубокого! И своевременного! Если даже болезнь эта пройдет как-нибудь, чего, признаюсь, я, по правде, не вижу, останется навсегда описание ее; и какое удачное название Вы дали Вашей книжке!»
Буквально через несколько дней от Рахманинова приходит еще одно письмо: «Только что вернулся из длинного путешествия (сорок дней и сорок ночей!) домой. Вчера в поезде весь день читал вторую часть. Что Вы за удивительная умница!» Принято считать, что Рахманинов сочувственно относился к мысли Метнера написать «Музу и моду» и помог ее изданию. Судя по всему, его роль в появлении книги была куда более значительной. Рахманинов был одним из инициаторов написания книги. Достаточно хотя бы напомнить две выдержки из писем Метнера, чтобы в этом не осталось сомнений; первая — пространная выдержка из письма к Рахманинову:
«Сегодня уже шестой день, как мы переехали из Montmorency в Медон (Парижской губ.), но все еще никак не можем выкарабкаться из накопленного годами и перевезенного нами хлама.