Семнадцатая симфония

Дополним «Автобиографические заметки» высказываниями Мясковского о его Семнадцатой, Восемнадцатой и Девятнадцатой симфониях:
«Семнадцатая симфония наряду с Восемнадцатой писалась автором к ХХ-летию Октябрьской революции, но в то время как в той симфонии [Восемнадцатой] преобладают настроения ясности, бодрости, беззаботной радости — чувства как бы коллективного удовлетворения достигнутым и пронизана она мотивами и интонациями русского народного мелоса, в Семнадцатой симфонии настроение более самоуглубленное, в ней как бы рисуется процесс «достигания», скорее — раскрытия и расцвета личности в переживаемую нами великую эпоху». (Из авторского пояснения к Семнадцатой симфонии, написанного для Московской гос. филармонии.)
Семнадцатая симфония, благодаря своему тонкому лиризму и выстраданной Композитором ясности, встретила сердечный отклик и вошла необходимым звеном в цепь скромных, не броских произведений Мясковского, подготовивших его высшие создания.
К Восемнадцатой симфонии, в которой сделана интересная попытка использовать легко запоминающиеся и широко доступные темы типа массовых песен, примыкает Девятнадцатая, написанная для необычного состава — духового оркестра:
«Во время декады советской музыки в ноябре 1938 года мне было доставлено удовольствие услышать свою Восемнадцатую симфонию, исполненную оркестром одной из кавалерийских частей Московского гарнизона… в очень удачном переложении для духового оркестра, сделанном военным дирижером И. В. Петровым. Это исполнение и позднейшие встречи и беседы с названным талантливым и энергичным музыкальным деятелем вызвали во мне желание попытаться сделать уже вполне самостоятельную симфонию или же одночастное, но развитое сочинение для того же ансамбля, приурочив это сочинение ко Дню Красной Армии или хотя бы к предстоящему весной этого года соревнованию военных оркестров.
Трудность необычайной задачи вначале весьма меня смущала и связывала, но желание сдержать свое обещание вызвало в скором времени изрядный прилив энергии, и вместо одночастной пьесы мне удалось в короткий срок сделать набросок полной четырехчастной симфонии. Оркестровка ее (наиболее для меня в этом случае трудная часть работы) шла в постоянном творческом общении и сотрудничестве с т. Петровым… Возникшая, в результате наших стараний симфония (я ее могу рассматривать как свою Девятнадцатую) представляет собой довольно крупное по размерам сочинение и, как мне кажется, достаточно выдержанное по стилю, но, будучи связанным с природой духового зву- чания, оно несколько специфично по языку и фактуре.
Симфония эта получилась довольно жизнеутверждающего характера. Крайние части ее более напористые и стремительные, средние же даны то в виде симфонизированного вальса (вторая часть), то как созерцательно-задумчивое Анданте (третья часть).
Насколько мне удалась вся эта затея, самому судить трудно… Вполне достигнутой свою задачу я буду считать, если мой симфонический опыт возбудит в музыкальных бойцах нашей доблестной Красной Армии больший интерес к серьезной музыке, вместе с тем будет способствовать повышению квалификации советских духовых оркестров и, наконец, вызовет в наших композиторах желание более широко последовать моему примеру». (Из заметки «Н. Я. Мясковский о своей новой симфонии» — многотиражная газета «Советский музыкант», 1939 г.)