ТРУДНЫЕ ГОДЫ ПРИЗНАНИЯ

Особенно значительны отзывы о произведениях Прокофьева. Сердечной симпатией проникнута характеристика светлого по колориту творчества московского композитора Анатолия Александрова. Ему посвящена отдельная статья Мясковского, написанная для венского музыкального журнала. Симптоматично, какие именно стороны этого творчества привлекли в 1925 году внимание автора бурно-взволнованных, мучительно-напряженных симфоний; важно понять, что он всего более ценил в музыке Александрова.
«Он — лирический пантеист, питающий любовь ко всему в мире. Он стремится к свету, к солнцу и прежде всего к идиллии, что временами не исключает чувства таинственности и бесконечности… Но это еще не все. У Александрова бывают моменты глубочайшего пафоса… То это ликующий пафос его Четвертой сонаты… то это пафос легенды… то это драматический пафос. Этот настоящий драматизм… по моему мнению, и составляет характерную особенность той области, которой Александров призван в будущем в совершенстве овладеть… …Индивидуальность Александрова не отличается блеском и катастрофически-демоническим характером — не знаю, к счастью для него или несчастью, — однако… свежесть, привлекательная серьезность, осмысленная ясность и пленительная одухотворенность позволят ему, конечно, получить признание широких кругов, чего вполне заслуживает его яркая, глубокая одаренность». (Из статьи Н. Я. Мясковского «А. Александров»).
В конце 20-х годов обстановка, в которой развивалась советская музыкальная культура, становится все более напряженной. После того, как одно из направлений музыкальной публицистики и художественной мысли — Российская ассоциация пролетарских музыкантов (РАПМ)—заняло господствующее положение, все более заметны становились черты ее кружковой замкнутости, ее отрыв от музыкально-творческой среды. Понижалась активность многих музыкантов, своими путями шедших к прямому участию в строительстве советской художественной культуры. Один за другим закрылись журналы «Современная музыка», «Музыка и Революция», «Музыкальное образование». Прекратили существование все музыкально-общественные центры, кроме РАПМ. Незадолго до роспуска Ассоциации современной музыки Мясковский с близкой ему группой композиторов покинул ее ряды.
Новый этап открыло постановление ЦК ВКП(б) от 23 апреля 1932 года. Постановление констатировало, что «рамки существующих пролетарских литературно-художественных организаций (ВОАПП, РАПП, РАПМ и др.) становятся уже узкими и тормозят серьезный размах художественного творчества». В соответствии с этим решением были организованы единые творческие союзы советских писателей, художников, композиторов. РАПМ была распущена. Отныне знания, ум и такт Мясковского получают высокую общественную и административную оценку. Уже очень скоро он оказывается в числе наиболее авторитетных и влиятельных деятелей Союза композиторов, входит в художественные советы Комитета по делам искусств, Радиокомитета, участвует в работе симфонической редакции Музгиза, в жюри музыкальных конкурсов, в юбилейных комитетах, число которых умножается во второй половине 30-х годов.