Литературная эрудиция

Мне кажется, что литературная эрудиция Радлова, редкая семантика в опере двух начал — слова и музыки, желание принять участие в реставрации грандиозного произведения, сознание особой ответственности за какую бы то ни было нарочитость, как и сугубо внимательное в этом спектакле наблюдение за работой режиссера со стороны Дранишникова и Асафьева удержали Радлова от его обычного подхода к оперной классике: важен спектакль, а не произведение.
Все партии в «Борисе Годунове» были прекрасно разработаны. Конечно, Рейзен, Андреев и Болотин — Борис, Журавленко — Варлаам, Максакова, Мшапская — Марина, Кабанов — Шуйский и другие были слишком талантливые и музыкальные артисты, чтобы Радлов рисковал в русской классике тащить их в любимую «мейерхольдию».
Отсутствие интереса массового зрителя к трюку как таковому в опере помогло Радлову — умному, практичному и — при всех оговорках — талантливому человеку встать на правильный путь и целиком перейти к реализму. Он сделал ряд безусловно интересных постановок. В начале тридцатых годов создал прекрасный реалистический спектакль «Вильгельм Телль» и в качестве консультантавнес много живых реалистических красок в балет Б. В. Асафьева «Пламя Парижа».
Запомнились его шекспировские постановки, созданные скромными средствами в драматическом театре: «Гамлет», «Отелло», «Король Лир».
После революции Виктор Романович Раппапорт работал в переформированной труппе бывшего Суворинского театра в должности режиссера.
В противоположность Радлову он не отличался большой самоуверенностью. Маленького роста, он носил длинные волосы и довольно большую бородку. Тщательно, по-видимому, следя за своим выхоленным матово-белым лицом, он пренебрегал туалетом. Говорил он всегда тихо, но убежденно и убедительно, всегда искренно отдавался выполнению каждой данной творческой задачи и очень охотно выступал в печати. Поскольку труппа находилась под постоянной опекой Союза сценических деятелей, в частности его председателя И. М. Лапицкого, последний стал присматриваться к Раппапорту и, видя в нем человека большой культуры, относился к нему с уважением. Это чувство разделяла и Мария Федоровна Андреева — в те дни комиссар театров и зрелищ.
Выяснилось, что Раппапорт не только профессионально пишет статьи и небольшие скетчи, что он не только талантливый режиссер, но и очень музыкальный человек.
Это навело М. Ф. Андрееву и И. М. Ланицкого на мысль назначить его режиссером Госбота.
Открыв театр в 1920 году удачной постановкой «Царской невесты», Раппапорт заслужил успех и постановкой «Маккавеев», хотя это были его первые шаги в опере. Эти спектакли послужили Раппапорту трамплином для перехода в академические театры, где он несколько лет оставался главным режиссером оперы, а параллельно одним из наиболее активных постановщиков драм, комедий, опер и оперетт не только в академических, но и в других театрах.