Попытки И. М. Лапицкого восстановить Музыкальную драму в Москве

Перед Экскузовичем встал вопрос об умелом организаторе и опытном художественном руководителе. После совещания в Облрабисе и в ЦК Рабиса он добился возвращения И. М. Лапицкого из Москвы в Петроград.
Человек не очень уживчивый, чуть ли не двадцать лет всячески боровшийся раньше с чиновническим духом казенных театров, а после революции с эгоцентризмом многих артистов, Лапицкий в значительной мере был сбит с толку новыми веяниями «левой» режиссуры.
Он не верил, что все должно быть обязательно поставлено с ног на голову. Он цитировал высказывания Луначарского в беседах с ним в том духе, что старые оперы лучше оставить так, как они были задуманы их творцами. После неудач с «Риголетто» и «Чио-Чио-Сан», которые он ставил в Театре музыкальной драмы отнюдь не так, как они были задуманы авторами, последний тезис Луначарского устраивал Лапицкого. Но влияние «мейерхольдин», как выражался А. А. Блок, стало повсеместным.
Попытки И. М. Лапицкого восстановить Музыкальную драму в Москве успеха не имели, хотя бы потому, что не было материалов и средств на тщательные новые постановки, не было достаточно времени на длительные репетиции. Не смог Лапицкий привлечь в новый театр и солидных дирижеров. Наконец, с наступлением нэпа С. И. Зимин потребовал возврата ранее принадлежавшегоему здания, где работала Музыкальная драма. В это же время К. С. Станиславский стал строить свою студию. И Лапицкий принял предложение Экскузовича вернуться в Ленинград.
Пребывание Лапицкого на посту худрука ГАТОБа сыграло значительную роль. Человек сильной воли, он на первом же собрании труппы резко охарактеризовал снижение качества спектаклей ГАТОБа и заявил, что для возрождения театра необходимо:
1) Не бояться экспериментов только потому, что может случиться срыв: срывы случаются и без экспериментов.
2) Худруком театра должен и может быть только один человек, а не тройка или пятерка. Слово «единоначалие» еще тогда не было в ходу, и Лапицкий не побоялся назвать худрука самодержцем. Критиковать можно самым откровенным образом, советовать, предупреждать, сколько угодно, но приказ есть приказ, и театр должен ему подчиняться.
3) Худруком театра в данное время является он — Лапицкий — и никто другой. «Жаловаться на меня можно только вместе со мною, в моем присутствии, — остальное несерьезно, нечестно и будет бесполезно».
4) Разговоры о том, что он собирается превратить бывш. Мариинский театр в Театр музыкальной драмы, нелепы, ибо то, что было ново и интересно в 1912 году, в значительной мере устарело и десять лет спустя малопригодно. При всем большом значении для русской оперы, которое имел ТМД, у него в 1923—1924 годы можно и должно целиком позаимствовать только трудовую дисциплину и равную для всех — от мала до велика — ответственность за спектакль.