Ну и день вчерашний!

16 января 1930 г.

Нью-Йорк
Сегодня на репетиции Кошиц пела чудесно [1]. В 9 часов появились Рахманиновы с какого-то парадного обеда и просидели с нами до 10½ часов. Это было с их стороны страшно трогательно и очень Колю взбодрило. Вообще Сергей Васильевич бесконечно внимателен, добр и заботлив. Сейчас разошлись и надо ложиться спать.

17 января 1930 г.

Нью-Йорк
Коля волнуется за сегодняшний концерт [1]. Стараюсь не заражаться его состоянием и смеюсь над ним. (Но волнуюсь…) Спал ночь плохо. До завтра!

18 января 1930 г.

Нью-Йорк
Ну и день вчерашний! Это был семнадцатый Колин концерт [1] и первый такой волнительный [2]. Даже непонятно, что собственно так сильно Колю волновало. Может быть, присутствие Сергея Васильевича, который не слыхал его со времени своего отъезда из Москвы [3]. Но, слава богу, это волнение совсем не отразилось на исполнении, и все прошло совсем чудесно, и успех был огромный и повторяли несколько песен, и Коля играл даже в середине программы на бис, чего он вообще не любил делать. Кошиц была на седьмом небе, так как и она имела огромный успех, и вообще весь этот концерт прошел блестяще.

В артистической потом делалось что-то невообразимое! Толпа Кошициных друзей, толпа Колиных (которых тут оказалось порядочно), и все это нахлынуло до того, как Коля успел переодеться. Тут была масса людей, которых мы не видали пять лет. Например, Таубе, у которых мы останавливались в Ревеле, когда уезжали в 1921 году из России. Таубе, видя, что Коля мокрый, накинул на него свое пальто, в котором Коля пробыл почти целый час, и так как он за это время курил, то и сунул в карман свой серебряный портсигар и забыл. Кроме того, он выложил на стол свои часы с золотой цепью, но их хватился, только уже когда ложился (в 3 часа ночи) спать. Кроме того, оставлена в артистической его палка, которую он очень любит. Еще как мы сами не потерялись! Надо было ехать в один американский дом, где собирались после концерта, и хотя нам очень не хотелось, но отвертеться было нельзя, тем более, что приглашены были и кое-кто из наших друзей, которые без нас бы не приняли этого приглашения (например, Грёман с женой, приехавшие специально на концерт из Нью-Хейвена). И еще с нами поехал на этот кутеж Лалиберте. Там была огромная толпа, и все стояли, но нас с Колей сейчас же усадили. Коля все-таки устал и не поел как следует, так как все время подходил то один, то другой.

На другой день с утра звонили телефоны, так что даже одеться не дали. Часы с цепочкой кто-то уложил в чемоданчик к Кошиц, и Коля очень обрадовался, когда узнал, что они целы. Звонили музыканты без конца, и все говорили о том, какой замечательный был концерт. Но дороже всех мнений было нам то, что сказали Рахманиновы. Натальи Александровна мне говорила, что «Сережа в диком восторге от всего — и от всей программы, и от игры», и вообще вся их ложа сходит с ума. Вечером они нас ждали к себе и устроили Коле совершенно необыкновенно трогательную встречу. Была интимная компания русских. Да, я забыла сказать, что утром я получила приглашение: «Mr and Mrs S. Rachmaninoff request the pleasure of your company to meet Mr N. Medtner» *. Мы с Колей прямо лопнули со смеху. Это Рахманиновы сделали по образцу американцев, которые, чествуя кого-нибудь, приглашают гостей встретить такого-то. И вот меня приглашали встретить (to meet) Метнера. Такие же приглашения получили и все гости. Когда мы пришли, то все уже были в сборе. Сергей Васильевич поговорил раньше с Колей и говорил, что он все время со вчерашнего вечера только и думает об этом концерте. Вообще он Коле сказал много очень для Коли ценного. Вся семья (тут и Софья Александровна) и друзья весь вечер пили за Колино здоровье и были трогательно внимательны Ужин Наталья Александровна устроила прямо свадебный. Когда мы вошли в столовую (Коля, ведя под руку Наталью Александровну, Сергей Васильевич — меня), то все прочие встретили нас с бокалами шампанского. После ужина играли в покер, и Коля всех обыграл Сколько было в этот вечер смеху! Все были бесконечно веселы. Были очень хорошо. Потом смотрели кинематограф, который они ставили летом в деревне. Разошлись поздно.

20-го Коля играет свою Вторую скрипичную сонату [4].

Отсылаю эти шесть листов 20-го. Очень затянулось, так как все не было времени дописать, и я все-таки не все написала, что хотела. Ночь после вечера у Рахманиновых Коля не спал от боли в горле, и мы боялись, что он не сможет играть 20-го. Но ничего.
* «Мистер и миссис Рахманиновы имеют удовольствие просить Вас к себе для встречи Н. Метнера» (англ.).