Высшее достижение реализма

Все то новое, что Петербург увидел в 1912 году и правильно определил источник — МХТ, мы увидели в двадцатые годы в «Онегине» Станиславского. Но студия не располагала ни материальными средствами Театра музыкальной драмы, ни таким оркестром, ни, главное, такими талантливыми артистами, как М. И. Бриан — Татьяна, К. С. Исаченко — Ленский, А. И. Мозжухин — Гремин и т. д. И когда я пытливо вглядывался в каждый жест студийцев с целью что-нибудь взять на вооружение, чему-нибудь научиться, оказывалось, что ни в музыкальном, ни в сценическом смысле после Театра музыкальной драмы взять было нечего.
Мне скажут, что Фительберг и Бихтер, как музыканты, были не ниже Сука, а Лапицкий вообще выходец изМХТ, нисколько не скрывавший, что он считает мхатовскую «систему» единственно правильной. Но если это так, почему же то, что ставилось в заслугу москвичам как высшее достижение реализма вменялось в вину Лапицкому и вызывалось натурализмом? Ведь с первых его шагов до середины двадцатых годов его даже высмеивали за попытки «перетащить МХТ в музыкальный театр». Особенно рьяно это доказывал Радлов!
Никто но может оспорить тот факт, что в обеих студиях певцов учили определять свое внутренне психологическое состояние творческой «задачей» с четкой концепцией, развивали их и умственно и физически, внушали уважение к логике и к слову. Но, право, этому же учили в Мариинском и Большом, в ТМД и у Зимина, в любом классе талантливого преподавателя. Только там пытались и бросали, если певец оказывался невосприимчивым, а в ТМД невосприимчивых людей просто увольняли. Синтетических актеров первого класса представляли Н. Н. Фигнер и А. М. Давыдов, И. В. Тартаков и Е. И. Збруева — да им нет числа, но в их время о «системе» еще никто не знал. Однако времена меняются, и то, что до Шаляпина и Собинова было предоставлено самотеку, то есть природному таланту, после них оставить без внимания было нельзя.
Безусловно трудно переоценить заслугу тех, кто, как Мейерхольд, мхатовцы Санин и Лапицкий, не говоря о Станиславском и Немировиче-Данченко, подняли театры на борьбу за культуру. Но ощутимые следы их трудов можно найти в теоретических статьях, а слушатель ходит на «Евгения Онегина» и «Травиату», если он надеется услышать не только приятную музыку, но и приличное пение. Ибо никакие «системы» этого последнего заменить не могут, а смотреть декорации или работу режиссера зритель приходит раз, но не десять. С этим нельзя не считаться! И я чрезвычайно благодарен тем людям, в частности С. Я. Лемешеву, которые полным голосом заговорили на эту тему на страницах «Советской культуры» и «Советской музыки».
Прежде всего надо хорошо петь, на первом месте — хорошая музыка и хорошее пение. Не обязательно нужны потрясающие голоса, нужен ансамбль. Это доказали спектакли Малой оперной труппы «Ковент-Гарден», это нередко доказывает Московский музыкальный театр имени К. С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко. Голосабедноваты, дирижеры и постановщики часто бывают скромны, но они порой воспитывают хороший ансамбль.